Смерть пилигрима

Толстяка я узнала - я видела его с Ильей в день моего знакомства с доктором Райсом. Мы сели на камни, расставленные вкруговую. Большая плоская плита служила столом. К нам подошли еще несколько человек, видимо составляющие русскую часть бригады археологов, и на плите появилась початая бутылка водки, одноразовые стаканчики и немудреная закуска: огурцы, помидоры, брынза и ломти черного хлеба. Один из сидящих споро разлил по стаканчикам водку, каждому досталось немного. Анжелика выпила, я отказалась. Словоохотливый бородач представил нам сидящих. Двое, Костя и Роман, были студенты, подрабатывающие для оплаты учебы, Геннадий, высокий темноволосый молодой человек, попал сюда по направлению с биржи труда. А Петр, мужчина лет сорока, ничем не примечательной внешности, сидящий с книжкой по археологии в руках, был туристом из России, гостящим у родственников. В общем, компания собралась пестрая.

Когда все выпили, не чокаясь, я спросила бородача, которого звали Ефимом.

- Скажите, а что Илья нашел примерно два месяца назад?

- Много чего, - усмехнулся Петр, - вот саркофаг, например...

- Он знак на нем увидел и жутко обрадовался, - добавил Геннадий.

- Какой знак? - удивилась я.

Рабочие загалдели наперебой. Только бородач сидел в стороне и не принимал участия в обсуждении знака. И Анжелика была слишком уж тихой.

Словно подтверждая мои подозрения, она поднялась со своего камня и подойдя к Ефиму, отвела его в сторону и о чем-то оживленно заговорила. Он отвечал ей, словно оправдываясь, но она продолжала наступать. Со стороны их движения напоминали странный танец, когда партнер делает шаг назад, а партнерша тут же снова сокращает расстояние.

- Нет, как она ей заявила, - давился со смеху один из студентов, кажется Костя, хотя после поминального стакана это было не вполне тактично, - убери свою ..., пожалуйста. И по-русски, надо признать.

- Кто? - спросила я.

Студенты наперебой принялись рассказывать:

- Назиля, татарка, тоже здесь работает.

- Да вон она, - показал рукой Рома.

Оглянувшись, я увидела толстую бабищу, копавшуюся в песке. Весу в ней было не менее ста двадцати килограммов, а такой широкой задницы я в своей жизни не видала.

- И что она натворила? - спросила я.

- Когда откопали саркофаг, Барбара чуть с ума не сошла от счастья. Она его чуть не облизывала, всех отгоняла, пользовалась только самыми нежными кисточками. Там внутри сохранилась прекрасная мозаика, а на ней иероглифы. А у Барбары как назло пленка кончилась. И во время обеденного перерыва она поехала домой за какой-то особой сверхчувствительной пленкой для фотоаппарата. Нас всех предупредила, чтобы мы до саркофага не дотрагивались.

- А вы дотронулись?

- Не мы, Назиля... Она решила проверить, влезает ли ее тухес в усыпальницу фараонов. И всю мозаику, к чертям собачьим, осыпала.

- Убить ее мало за такое, - проворчал рядом сидящий Петр.

- Как она умудрилась туда влезть, ума не приложу! - удивился Геннадий. - Мы ее потом вчетвером из саркофага вытаскивали - застряла.

- А у Барбары русский от злости прорезался, - снова засмеялся Костя. Назилька потом жаловалась, что та с ней некультурно обошлась. Но Барбара сказала "пожалуйста"...

- Это произошло до трагического инцидента с Илюшей или после?

Роман сразу погрустнел.

- Илюшу нашли в саркофаге на следующее утро, - ответил он.

Барбара закричала, призывая всех закончить перерыв. Рабочие встали из-за импровизированного стола и пошли к месту, где они оставили свои инструменты. Ко мне подошел Геннадий.

- Вы, наверное, не помните меня, - сказал он скорее утвердительно, нежели в качестве вопроса, - мы с женой приходили к вам переводить документы, когда только приехали в страну.

- Может быть, - ответила я, - я, к сожалению, не помню. Ко мне многие приходят...

- Да, я понимаю, просто...

- Говорите, Гена, я вас внимательно слушаю.

- Вы тогда нам так хорошо посоветовали насчет квартиры, и про холодильник, спасибо вам за это.

- Не за что, просто я стараюсь помогать по мере возможности...

- Мы разошлись с женой, - вдруг сказал он, словно хотел сбросить тяжкий груз с души.

- Я сожалею...

- Она осталась в квартире, а я ушел. Пару раз ночевал у Илюши, а иногда здесь, в спальнике - он дал мне свой...

- Генка, где же ты? Давай сюда! - закричали с раскопок.

- Извините, я должен бежать.

- Геннадий, зайдите ко мне на работу, скажем, завтра, после четырех. Вам удобно?

- Да, - кивнул он на ходу.

- Там вы мне все и расскажете. Хорошо?

- Приду! - крикнул он и побежал к своим.

Анжелика стояла одна, видимо, дожидаясь, когда я закончу разговаривать.

- Валерия, смотри, - она протянула мне грязный обрывок бумаги.

В центре равностороннего треугольника был нарисован глаз. Под основанием треугольника виднелось изображение голубя с распахнутыми крыльями. Всю эту композицию пересекала жирная черная молния с наконечником, смотрящим вниз.

- Что это? - спросила я. - Масонский знак? Или часть доллара?

- Ни то, ни другое, - Анжелика отобрала у меня бумажку. - Это наш знак.

- Чей наш? - я ничего не понимала.