Смерть – плохая примета

– Получилось так, как получилось, – жестко проговорила Маша. – Я ни о чем не жалею, никого не виню. Мне нравится ритм работы, который есть сейчас. Нравится напрямую работать с заказчиком, я всегда настаивала на прямом общении с клиентом. А не так, как, знаете ли, принято – приходит какой-то непонятный менеджер, мальчик или девочка, и начинает на пальцах объяснять, чего желает получить их шеф. Ты в результате вкалываешь, спину гнешь, а оказывается, тебе объяснили все неправильно. Шеф ненавидит мелкие детали, не переносит четкий контур или вообще настроен рекламно подурачиться… А у тебя все наоборот, потому что контакт был только с исполнителем и тот – дурак набитый. Подал свое видение проблемы. Понятно? Я люблю – глаза в глаза. Цепляться за каждое слово, настроение, интонацию, максимально все вытаскивать из заказчика, угадывать его желание. – Мария снова отпила чаю. – Но в крупные агентства приходят крупные клиенты. Не сами – присылают девочек и мальчиков. Сейчас я работаю с людьми помельче, зато – напрямую. Меньше уходит в корзину, больше личного контакта, больше пользы.

– А Луиза?

– Я как раз перехожу к Луизе. Месяца три назад листаю какой-то дамский журнальчик и вижу – моя работа! Мой коллаж! Только в другой цветовой гамме и слоган подправлен! Звоню Луизе – так и есть. Вытащила, поганка, из моей корзины старую работу, подправила и к шефу.

– То есть попросту – украла.

– Ну да. Лизка в рев, «прости, подруга, бес попутал»…

– Простила?

– А что с нее взять, с дурочки? Ей надо было креатив на-гора выдавать, а образное мышление – слабовато. Так что дала ей выволочку и на будущее предупредила: еще раз замечу – разнесу в пух и перья.

– А если… – прищурился Вадим Арнольдович, – и сейчас нечто подобное произошло?.. Не мог Луизу снова бес попутать?..

Мария немного наклонила голову и медленно, задумчиво покачала ею:

– Нет. Посадить меня в тюрьму, чтобы вновь воспользоваться какой-то разработкой?.. Нет, это глупость. Овчинка выделки не стоит. Убийство все же, не кража…

– А если у девушки проблемы? Если нужны деньги, но грозит увольнение?

– Деньги? – усмехнулась Маша. – Да Лизка в них купается! У нее их как у дебила фантиков. Брат спонсирует. Да и на работе она сейчас крепче прежнего держится… Роман с шефом, скоро свадьба. Зачем ей рисковать, убивать какого-то Покрышкина?.. Она фату в салонах выбирает, оркестр под марш Мендельсона заказывает… Игорь Николаевич от нее без ума.

– То есть интеллектуальную кражу как мотив ты вовсе исключаешь? – подвел черту Вадим Арнольдович.

– Да ни при чем здесь кража! – разгорячилась вдруг Мария. – Луиза меня обожает! Когда роман с Тумановым только начинался, каждый день ко мне бегала, совета просила – что любит, что предпочитает, о чем лучше не заикаться. Я ж шефа восемь лет знаю. С момента основания агентства рядом. Теперь буду на их свадьбе свидетельницей.

Большой совет выслушал горячий Машин монолог, и баба Надя выдала (не исключено – общее мнение):

– Доверчивая ты, Марья, – пробурчала, покачивая седоватой головой. – Как раз такие, что привыкли чужими руками жар загребать, самые коварные и есть!

– Согласен, – кивнул Вадим Арнольдович. – Вы, Мария, нарисовали очень характерный портрет вашей Луизы…

– Да нет! – перебила Маша. – Вы что?! Когда Марк в ломках валялся, а у меня денег не хватало, Луиза ему наркологов возила! Копейки не брала!

– Добрая, значит? – хмыкнула баба Надя.

– Не надо сарказма. Добрая. Выручала всегда, не дожидаясь просьбы.

– А если ее попросил подставить тебя – шеф? Влюбленная женщина на многое способна… – проговорил, стараясь быть тактичным, Вадим Арнольдович.

– Зачем Игорю это надо? – оторопела Марья.

– А вдруг?

– Да чепуха. Игорь Николаевич честнейший человек. Сама порядочность. Он знаете какой? Ему деньги с неба падают, мог бы вообще не работать, но он – принципиальный. Подачек не принимает.

– От кого?

– От тестя. Каплицкого Владимира Сергеевича. – Большой совет дружно присвистнул. – Жена Игоря Николаевича была его единственной дочерью. Она погибла, разбилась на машине два года назад. У них осталась дочь Валерия, Игорь Николаевич ее один воспитывает. И Лера, как вы понимаете, единственная внучка Каплицкого.

– Наследница огромного состояния, – многозначительно глядя на родню, сказал профессор. – Так? – прищурился на Марью.

– А это вы зачем сейчас спрашиваете? – с ехидством полюбопытствовала та. – По делу или для интересу?

– По делу и для интересу, – буркнула Надежда Прохоровна. – Ты этого Каплицкого хоть раз видала?

– Встречались. Два раза на днях рождения шефа. Игорь Николаевич собирал тогда своих помощников-заместителей, ну и меня пригласил.

– И как? – вытянув шею, поинтересовалась любительница чужих романов-происшествий.

– Жесткий господин. Так просто не подъедешь.

– А он…

– Надежда Прохоровна, – не выдержав потока пустопорожнего любопытства, перебил профессор, – давайте ближе к делу. Мария, ты говорила, что кроме Луизы к тебе приходила еще какая-то соседка?

– Да, баба Нюра.

– Сколько раз за те пять дней, что прошло с момента убийства до первого обыска, она приходила в твой дом?

– Один.