Смерть по ходу пьесы

Это были первые слова, услышанные Кареллой в тот день.

Трагедия произошла в нижнем городе, на территории двести первого участка, и никто из тамошних детективов сперва не заметил связи между свалившимся на них происшествием — явным самоубийством — и убийством, которое случилось четыре дня назад на другом краю города.

— Как могли они оказаться такими тупыми? — спросил Моргенштерн при разговоре по телефону, хотя справедливости ради стоило бы сказать, что детективы из нижнего города, получившие сообщение об инциденте, не знали, что самоубийца участвовал в постановке той самой пьесы, что и недавно убитая актриса. Они узнали об этом только тогда, когда обыскали квартиру Мэддена и нашли потрепанный блокнот со списком имен, адресов и телефонов всех лиц, задействованных в постановке. Оттуда же они взяли и телефон Моргенштерна.

— Это уже превращается в какую-то эпидемию, — сказал продюсер Карелле.

Карелла был склонен с ним согласиться.

Шестого числа — нападение.

Седьмого — убийство.

Десятого — самоубийство или нечто, на первый взгляд выглядящее как самоубийство.

Старый проверенный прием.

Причина, по которой детективы двести первого сочли происшедшее самоубийством, заключалась в листке бумаги, заправленном в каретку пишущей машинки. На нем было напечатано:

«Боже милостивый, прости меня за то, что я сделал с Мишель».

Детективы не знали, что Мишель — это та самая Мишель Кассиди, пока не обнаружили ее имя в потрепанном блокноте в разделе «АКТЕРЫ». Управдом опознал в изломанном обнаженном теле «мистера Мэддена из квартиры 10-А», но лишь после того, как полицейские пролистали блокнот, они узнали, что покойного звали Чарльз Уильям Мэдден и что он был помощником режиссера и работал над пьесой, именуемой «Любовная история». Тогда они и позвонили Марвину Моргенштерну, названному во все том же блокноте продюсером.

Теперь Моргенштерн сообщил все это Стиву Карелле, детективу, хотя самоубийство Мэддена никаким боком не было связано с территорией восемьдесят седьмого участка. Карелла не завидовал тому, кому придется решать, под чьей юрисдикцией должно находиться это дело. А тем временем он сказал Моргенштерну, что пойдет поговорит с детективами из нижнего города.

Те, кстати, все еще находились на месте происшествия, когда в половине десятого Карелла и Клинг вошли в квартиру Мэддена. Кроме того, там же присутствовали Моноган и Монро из отдела по расследованию убийств.

— Ну-ка, ну-ка, — сказал Моноган, — где тут собака зарыта?

— Ну-ка, ну-ка, — повторил за ним Монро.

Оба детектива из отдела по расследованию убийств носили черное, как то и приличествовало их положению и профессии. Поскольку погода сегодня была вполне весенняя, они были одеты в черные костюмы из легкой ткани, белые рубашки, черные галстуки, черные туфли с черными же носками и легкомысленно сдвинутые на затылок черные фетровые шляпы с узкими полями. По их мнению, они выглядели очень элегантно. На самом же деле они напоминали двух вполне представительных гробовщиков, страдающих скверной привычкой держать руки в карманах. Они одновременно заулыбались, словно появление Клинга и Кареллы доставило им Бог весть какую радость.

— Что привело восемьдесят седьмой участок на сцену этой трагедии? — поинтересовался Моноган.

— В эти чертоги смерти и опустошения? — подхватил вопрос Монро, сияя и раскидывая руки, словно стремясь охватить всю квартиру. В дальнем конце помещения, которое, видимо, было гостиной, техник собирал пыль с подоконника того самого окна, сквозь которое, как предполагалось, Мэдден шагнул навстречу смерти. Окно до сих пор было открыто. Легкий ветерок колыхал занавески. Стоял изумительный весенний день.

— Кто там? — спросил рослый, дородный чернокожий мужчина, выходя из соседней комнаты. На нем была яркая клетчатая куртка, коричневые брюки и белые хлопчатобумажные перчатки. Кроме того, на лице его красовалась щетина — верный признак копа, выдернутого на вызов.

— Вы здесь старший? — спросил Карелла.

— Да, я, — ответил мужчина.

— Нет, мы! — громко вмешался Моноган.

Карелла не стал обращать внимания на этот вопль.

— Карелла, — представился он. — Восемьдесят седьмой участок.

— Ясно, — спокойно откликнулся мужчина. — Я — Биггз, из двести первого. Мой напарник сейчас в спальне. — Ни один из них не протянул другому руки. Копы вообще редко пожимают друг другу руки, когда они на работе, — возможно, потому, что ни один из них не прячет ножа в рукаве. — Я так и думал, что раньше или позже вы придете. Здесь вполне возможна связь.

— Какая связь? — удивился Монро.

— Где связь? — подал голос Моноган.

— С чем? — спросил Монро.