Смерть по объявлению. Неприятности в клубе «Беллона»

Мистер Бредон кивал, словно внимал заповедям из уст Пророков. Шеф копирайтеров, водя карандашом, внимательно прошелся по списку заголовков и поставил галочку напротив одного из них.

— Вот этот мне нравится: «Больше и маслянистей. Стóит уплаченных денег». Тут правильный посыл. Можете написать текст к этому и, вероятно, еще к этому: «Вы будете готовы поспорить, что это масло…» Хотя насчет второго я не совсем уверен. Люди из «Дэйрифилдс» весьма строги в отношении упоминания всяких пари.

— В самом деле? Как жаль! А я уже придумал несколько вариантов. «Можете держать пари…» Вам не нравится?

Мистер Хэнкин с сожалением покачал головой.

— Боюсь, это слишком прямолинейно. Призыв к трудящимся классам попусту тратить деньги.

— Но они и так это делают. Все здешние дамы, как я заметил, любят делать небольшие ставки.

— Я знаю, знаю. Но уверен, что клиент этого не одобрит. Вы скоро увидите, что самым большим препятствием для хорошей рекламы являются клиенты. У них у всех свои причуды. Такой заголовок подойдет для «Дарлинг», но не подойдет для «Дэйрифилдс». Один наш связанный со скачками заголовок имел большой успех: «Можете смело поставить последнюю рубашку на не дающую усадки лошадку «Дарлинг». За неделю скачек в Аскоте было продано восемьдесят тысяч полотенец. Хотя отчасти помог случай, потому что лошадь по кличке Дарлинг выиграла пятьдесят к одному, и все женщины, получившие выигрыш, бросились покупать «не дающие усадки полотенца» с лошадками просто из чувства благодарности. Публика — она странная.

— Да, — согласился мистер Бредон. — Похоже на то. Реклама, судя по всему, содержит больше, чем видит глаз.

— Это верно, — мрачновато произнес мистер Хэнкин. — Ладно, запишите все, что придумаете, и приходите ко мне. Вы знаете, где мой кабинет?

— О да… в конце коридора, рядом с железной лестницей.

— Нет-нет, там кабинет мистера Армстронга. Мой — в другом конце коридора, возле другой лестницы, не железной. Кстати…

— Да?

— Да нет, ничего, — рассеянно проговорил мистер Хэнкин. — То есть… Нет, ничего.

Глядя на его удаляющуюся фигуру, мистер Бредон задумчиво покачал светловолосой головой. Затем, вернувшись к работе, весьма быстро написал несколько абзацев во славу маргарина и, держа листки в руке, вышел из комнаты. Повернув направо, он ненадолго задержался у двери в кабинет мистера Инглби и нерешительно уставился на железную лестницу. Пока он стоял перед ней, стеклянная дверь на противоположной стороне коридора открылась, и из нее выскочил мужчина средних лет. Увидев Бредона, он прервал свой бег к лестничной площадке и поинтересовался:

— Вы что-то ищете? Показать вам дорогу?

— О! Да, благодарю. Нет… то есть да. Я — новый копирайтер, ищу машинописное бюро.

— В другом конце коридора.

— А, понятно, огромное спасибо. Тут нелегко сориентироваться. А куда ведет эта лестница?

— Вниз, там куча помещений — главным образом кабинеты руководителей групп, совещательные комнаты, кабинет мистера Пима и нескольких других руководителей, а также типографский отдел.

— Ясно. Большое спасибо. А где вымыть руки?

— Тоже там, внизу. Если хотите, покажу.

— О, благодарю, огромное спасибо.

Мужчина припустил по крутой расшатанной винтовой лестнице, словно выпущенный распрямившейся пружиной. Бредон опасливо последовал за ним.

— Немного крутовато, вам не кажется?

— Да, это точно. Будьте осторожны. Один парень из вашего отдела на днях разбился на ней всмятку.

— Не может быть!

— Сломал шею. Когда мы подоспели, он был уже мертв.

— Что вы говорите?! Ну и ну! И как же, черт возьми, ему это удалось? Он что, не видел, куда ступает?

— Поскользнулся, полагаю. Должно быть, слишком быстро спускался. Со мной никогда такого не случалось. Лестница хорошо освещена.

— Хорошо освещена? — Мистер Бредон изумленно обвел взглядом световой люк наверху, потом — из конца в конец — коридор, в который так же, как в тот, что на верхнем этаже, выходили двери со стеклянными вставками. — Да, и впрямь хорошо освещена, — сказал он. — Наверняка поскользнулся. Если быстро бежать по лестнице, поскользнуться нетрудно. У него в подметках были сапожные гвозди?

— Я не знаю. Я его туфли не рассматривал. Думал только о том, как собрать его по кусочкам.

— Это вы его нашли?

— Я услышал грохот, выскочил и прибежал на место одним из первых. Кстати, моя фамилия Дэниелс.

— Вот как? Дэниелс, ну конечно. А в ходе расследования ничего не выяснилось насчет сапожных гвоздей?

— Я ничего такого не помню.

— О, ну тогда, должно быть, гвоздей не было. Я хочу сказать, если бы они были, кто-нибудь о них упомянул бы. То есть это было бы хоть каким-то объяснением, не правда ли?

— Объяснением для кого? — спросил Дэниелс.

— Для страховой конторы. Я имею в виду, когда одни люди строят лестницу, а другие скатываются с нее, страховая компания обычно желает знать, как это произошло. По крайней мере, так мне говорили. Я сам никогда с лестниц не падал — стучу по дереву, чтоб не сглазить.

— И лучше не пытайтесь, — сострил Дэниелс, обходя вопрос о страховке. — Вымыть руки — это туда: пройдете через вон ту дверь, а там по коридору слева.

— О, премного вам благодарен.