Смерть по расчету [Сборник]

Острая бритва на завинчивающейся керамической ножке плавно сгребает сугроб ароматной пены, оставляя после себя гладкую кожу; одно неверное движение – и останется саднящий красный след, поэтому рука двигается медленно и плавно, а щеку надо надувать, чтобы не зацепиться углом лезвия за впадинку под скулой. Так брился его отец, а маленький Лева тогда каждое утро с восторгом наблюдал, как под размеренными движениями исчезает щетина, а лицо становится ухоженным. Став взрослым, иногда он позволял себе так же долго и сосредоточенно приводить себя в порядок отцовской бритвой из старой коробки. Своеобразный ритуал настраивал его на рабочий день, дарил хорошее настроение. Но сегодня завершить процесс бритья спокойно не удалось, сквозь шум воды раздался стук в дверь ванной.

– Доброе утро, – позвала его Мария сонным голосом, – Лев, у тебя телефон разрывается, генерал Орлов звонил уже несколько раз.

Гуров бросил взгляд на стрелки любимых армейских часов – странно, до начала рабочего дня добрых полтора часа, значит, повод для раннего звонка очень значительный. Он распахнул дверь, взял телефон у жены из рук и прямо с недобритой щекой нажал на кнопку соединения:

– Гуров, слушаю.

– Доброе утро, Лев Иванович, – у Орлова в такое раннее время голос со сна был еще с хрипотцой. – Извини, если разбудил, но сам понимаешь – служба. В музее этой ночью похитили очень ценную коллекцию монет, нужно по горячим следам, пока там все не затоптали, найти и вернуть. Пиши адрес, Крячко уже выезжает на место преступления. Группа экспертов прибудет через час. От тебя жду отчет к обеду, министр культуры, а то и кто повыше будет лично следить за расследованием. Эта коллекция со дня на день должна уехать во Францию на международную выставку, так что задача – в кратчайшие сроки найти монеты и вернуть их в музей во избежание международного скандала.

– Приказ принял, – отрапортовал полковник. – Через десять минут буду готов к выходу. К 13.00 соберу информацию и доложу.

– Жду. – В голосе начальника звучали нотки недовольства: еще нет 7 утра, а у них уже образовалось преступление, грозящее международным скандалом.

На экране мобильника высветился номер телефона Крячко. Бодрый Стас прокричал в микрофон:

– Лев, Орлов уже позвонил тебе?

– Да, через десять минут выхожу.

– Кофе, возьми кофе на меня, – звенел из трубки голос Стаса. – Я свой термос на столе забыл, перекусить мне Наталья соорудила.

– Хорошо, – сказал Лев. Он умылся, вытерся полотенцем и принялся одеваться.

Мария за годы жизни с оперативником научилась понимать его без слов, она уже стояла возле кухонного стола, заливая горячий кофе в термос.

– Давай я быстро бутерброды приготовлю, – предложила она.

Гуров уже стоял в прихожей и надевал ветровку, за окном солнце еще дарило последнее августовское тепло. Он взял термос и чмокнул жену в щеку:

– Ложись, еще поспи. Спасибо, не надо, у Крячко на двоих пятиразовый паек. – И он вышел на площадку, захлопнув дверь.

Пока прогревался мотор, Гуров взглянул на карту в телефоне: до нужного адреса полчаса езды по пустым улицам города, жители еще спали, только дворники усердно скребли метлами усыпанные первыми опавшими листьями дворы.

Музей-библиотека располагался в старом поместье; в пышном, беспорядочно заросшем парке стояло вытянутое старое одноэтажное здание. На крыше музея блестела новенькая черепица, но само здание было покрыто трещинами, фундамент местами просел, а двойные арочные окна до пола по всему периметру были покрыты многолетней пылью.

Центральная дверь была открыта нараспашку, Лев шагнул в темный коридорчик с маленьким гардеробом, сделал еще шаг и оказался в просторном помещении. Большой холл был переоборудован под книжные стеллажи: вдоль всего помещения стояли высокие полки с книгами разного калибра, а в углу приютилась старинная конторка для библиотекаря; высокие деревянные двери с затейливой резьбой открывали проход в другое помещение, а затем еще и еще – двери шли одна за другой до самого конца здания. По обеим сторонам анфилады располагались полукруглые окна в старинных двойных рамах. Лев прошел между стеллажей и оказался во втором помещении, где на стенах висели картины и были выстроены витрины с экспонатами: на бархатных подложках лежали старинные парадные столовые приборы, фарфоровые сервизы, сувенирные фигурки, иконы и еще много других антикварных вещей. На широком подоконнике пристроился давний друг и коллега Станислав Крячко; он внимательно слушал своего собеседника, который то беспокойно шагал из стороны в сторону, то присаживался на стул для смотрителя зала музея.

Гуров поздоровался и представился:

– Старший оперуполномоченный по особо важным делам Лев Иванович Гуров.

Сухопарый мужчина лет шестидесяти с вздыбленным венчиком волос вокруг розовой лысины вскочил со стула и пожал оперативнику руку жилистой сухой ладонью.