Смерть по сценарию

— Ты кто? Где живешь? Я тебя не знаю! — строго говорил он, с каждым вопросом встряхивая мой рукав.

— Прочь! — сказала я и оттолкнула его.

Но поскольку он держал меня крепко, я оттолкнулась вместе с ним. Мы чуть не упали. Он рассердился.

— Пойдем в отделение! — нагло заявил он. — Там я проверю у тебя документы.

— Нельзя, — как можно деликатнее отказалась я. — У меня нет с собой документов. Только зачетка. Если хочешь, могу показать. Там одни пятерки, между прочим.

Почему-то сообщение о том, что я отличница, вызвало его доверие. Он отпустил мой рукав и задумчиво оглядел меня с ног до головы. Наверное, ему еще ни разу в жизни не доводилось встречать отличников — только одних двоечников.

— Познакомимся? — наконец сказал он.

— Тоня Антонова, — с готовностью представилась я.

— Вася Алексеев.

Я ему понравилась. Мы, женщины, всегда это чувствуем. Я снова изобразила на своих алых губах загадочную улыбку Джоконды и протянула ему руку для поцелуя. Он, естественно, перехватил ее своей ручищей и сильно сжал. Моя улыбка несколько покривилась, но, в общем, я еще держалась в образе прекрасной дамы.

— Что ты делаешь в моем дворе, Тоня Антонова? — спросил он, не выпуская моей руки.

Ну вот, снова началось. Я вздохнула и принялась объяснять...

Убив добрые десять минут на бестолковый разговор с участковым, я, к счастью, убедила его, что не наводчица и не форточница. Должна признаться, что если б не Мишин сосед Толя, который увидел нашу возню из окошка и поспешил мне на помощь, я потерпела бы фиаско с этим упрямым милиционером. Толя, обнаружив абсолютную непригодность к конспиративной работе, выложил все, что знал сам, и все, что услышал от меня.

Вася Алексеев отпустил мою руку, уже онемевшую к этому моменту, и кивком пригласил меня присесть на лавочку, еще мокрую после недавнего дождя. Я постелила полиэтиленовый пакет и села. Вася сел тоже. Толя остался стоять.

— Гм-м... Все ясно... — хмурясь, проговорил участковый. — Значит, мальчишка Брыльников позвонил тебе в дверь в два часа ночи и удрал...

— Да, — подтвердил Толя.

— И ты узнал его? Это точно был он?

— А кто же еще? — удивился Толя. — Я своими глазами видел в пролете его куртку — черную, с красной вставной полосой на спине.

— А следователь его допрашивал?

— Откуда мне знать? Наверняка...

— Эта ночь! — досадливо сказал Вася Алексеев, хлопая себя по колену огромным кулаком. — Мишу убили, коммерческий магазин грабанули — и все на моей территории. К тому же эта психопатка из твоего подъезда достала меня...

— Та, что с третьего этажа?

— Ну... Все в окне торчит. Как меня увидит, подмигивает, ручкой помахивает — чтоб я зашел к ней, значит... Но я теперь умный. В прошлом году я зашел — думал, пожаловаться на соседей хочет... Ты же знаешь, напротив нее алкоголики Смирновы живут... Так она как прижалась ко мне прямо у порога, как задышала... Я еле вырвался. Вот и сегодня тоже — прыгала в окне, корчилась, кривлялась...

Они говорили так, словно меня здесь не было. Я оскорбилась.

— Вот что, друзья, — сказала я светским тоном, — не фиг мне тут с вами торчать. Мне делом заниматься нужно. Я пойду.

Они ничего не ответили. Только проводили меня недоуменными взглядами — вроде бы не поняли, зачем я вообще приходила. Собственно говоря, зря я, конечно, пристала к участковому. Все равно он ничем не мог мне помочь. Но я верила в свою интуицию. Уж если мне приспичило познакомиться с Васей Алексеевым, следовательно, этот Вася Алексеев рано или поздно сыграет эпизод, а то и роль в моей жизни...

С этими мыслями я и ушла. Близился вечер, и мне предстояло еще заняться записями в тетради. К моему расследованию добавился маленький штришок. Так, ничего особенного. Всего лишь слова мальчишки Брыльникова, который прошипел их в запале, между матом и проклятиями... Что-то вроде: «Все на меня валят... у Вэ Жэ спрашивай... это не я звонил...» Интересно, кто такой Вэ Жэ?

Глава девятая

Вэ Жэ — инициалы. В этом я убеждена. Знаю ли я кого-нибудь с такими инициалами? Знаю. Одного человека — нашего режиссера, Вадю Жеватовича. В его пользу свидетельствуют два обстоятельства: в тот вечер его не было у Миши — раз, и два — откуда он может знать мальчишку Брыльникова? Да еще так хорошо, что тот называет его по инициалам... Нет, скорее всего Вэ Жэ — это все-таки не Вадя. А кто?

И если юный хулиган Брыльников раз в жизни сказал правду, то звонил в дверь не он. А кто?

Интуиция подсказывала мне, что этот «кто» — связующее звено между мной и убийцей. Если, конечно, он на самом деле существует, а не является плодом воображения малолетнего гражданина Брыльникова...

Я просидела над своей тетрадкой допоздна. Увы. Меня не озарило и не осенило — я как будто бродила в потемках в густом лесу и не могла найти тропы, и луча света вдали тоже не было видно.