Смерть под кактусом.

Вскоре мы сидели на широком полосатом диване, обложившись фотографиями. Как видно, Зинаида Игнатьевна была большой любительницей фотографироваться — снимков было столько, что вполне бы хватило оклеить ими квартиру, как обоями. Лена подробно и с охотой комментировала каждую карточку. Примерно через час я начала чувствовать себя если не членом этой семьи, то близкой родственницей. Вяло моргая на очередной семейный портрет, я размышляла, зачем все-таки моя глупость меня сюда привела. Тут Лена бодро воскликнула:

— Вот она, кажется!

Я взяла протянутую фотографию. На ней действительно была Татьяна Антоновна в обнимку с Зинаидой Игнатьевной, и обеим — лет по тридцать. Я покрутила снимок, но даты не нашла.

— А где они познакомились?

Лена качнула головой:

— Не знаю... Но очень давно. То ли учились вместе... Бабушка ведь дворянского происхождения, Татьяна Антоновна тоже. Правда, они это очень долго скрывали, раньше бы за такое по головке не погладили... Может быть, на этой почве где-то сошлись?

Она посмотрела на меня вопросительно, я пожала плечами. Мне-то откуда знать? Хорошо еще, что эта Лена не расспрашивает, для чего мне все это нужно... Я бы долго думала, что ответить.

— Знаете, Света, я припоминаю, бабушка рассказывала, что у Татьяны Антоновны отца расстреляли...

— Как это? — не поняла я. — Кто?

— Ну, большевики, наверное... В тридцать девятом, что ли...

— За что?

— Хороший вопрос! — захохотала Лена. — Я не уверена, что рассказываю вам именно о Татьяне Антоновне, а уж за что...

Мы продолжали перебирать снимки, теперь Татьяна Антоновна попадала в кадр достаточно часто. Вот совсем молодая, а здесь постарше...

— А еще, — вспомнила вдруг хозяйка, качнув указательным пальцем, — у нее была сестра... Так вот ее убили... или сама померла...

— А муж?

— Вроде не было... Она ведь так и осталась Георгиевской. Очень старинный дворянский род... У них имение было огромное...

— А вот это кто? — ткнула я пальцем. — Этот мужчина на нескольких снимках. Везде на втором плане, позади Татьяны Антоновны.

— Знакомый, наверное. — Лена честно старалась мне помочь, но бабушкиными знакомыми она явно никогда не интересовалась. — Давно это было, я не помню...

Наконец распрощалась с любезной внучкой Зинаиды Игнатьевны. Лена позволила забрать пару снимков, думаю, она отдала бы их все, но я сразу намекнула, что этого она не дождется.

— Светка, корова, я ведь просила тебя перезвонить!

Я с трудом оторвала тяжелую голову от подушки и

невидящим взором уставилась на часы. Половина первого...

— Ты это... офонарела совсем? Ночь на дворе...

— Я же волнуюсь, куда ты пропала! На работу звоню, домой звоню... А тебя нет... Надо же нам поболтать...

— С Игорем своим болтай, — разозлилась я, — а я спать хочу...

Подруга протяжно хрюкнула.

— Светик... ты чего?

— Ничего... Спокойной ночи...

Я дала отбой и выругалась. Что она вообще себе позволяет?

Однако самый большой сюрприз ожидал меня рано утром. Не успела я шагнуть за порог родной квартиры, как наткнулась на расплывшуюся в таинственной улыбке подругу, сидящую на ступеньке. Я вытаращила глаза и остановилась. Тайка прижала указательный палец к губам и тоже многозначительно вытаращилась. Мне захотелось скончаться. Пугливо оглядевшись по сторонам, я открыла рот, но Мегрэнь весьма недвусмысленно показала кулак. Потом схватила мою сумку и принялась шарить по ней руками, словно чокнутая. Не дай бог такое еще раз увидеть... Наконец Тайка оставила в покое сумку и принялась шарить по моему плащу. Я сделала слабую попытку отстраниться, но она крепко ухватила меня за плечо и уставилась на воротник.

— Ладно, все в порядке, — вдруг заявила она, отступая, — чисто...

— И без тебя известно, — сердито сказала я, — только-только из химчистки...

— Балда, — оборвала она, — я не пятна искала, а «жуков».

«Час от часу не легче, — испугалась я. — Сначала жуки, потом крокодильчики...»

— И не таращься на меня, как на дуру. Ведь оставила вчера секретарше записку, чтобы ты с работы перезвонила...

Или с Тайкой совсем нехорошо, или я что-то пропустила.

— Что все это значит? Говори скорее, я на работу опаздываю...

— Знаешь, Светик, ты в контору звякни, скажи, что малость задержишься... Правда, поговорить надо.

Я на мгновение задумалась, потом шагнула к двери:

— Ладно, сейчас...

— Э-э-э... нет... Не из квартиры. Из автомата.

Телефон-автомат находился на противоположной

стороне улицы, поэтому звонок много времени не отнял.

— И посидеть-то негде, — недовольно забурчала Мегрэнь, Окидывая взглядом улицу, — все еще закрыто. Ну да ладно, посидим на лавочке.

Мы устроились на скамейке. Восторга от происходящего я не испытывала — ветер, к тому же прохладно.

— Ваш выход... — объявила я и выразительно посмотрела на Тайку. Если это очередная глупость...

— Понимаешь, Светка, нельзя из дома по телефону разговаривать... Юрка, гад, «жуков» понатыкал...

— Чего? — изумилась я и едва не упала со скамейки. — Ничего не понимаю...

Мегрэнь коротко рассмеялась: