Смерть под кактусом.

— Вот откуда они узнали, куда мы собираемся! И второй раз за папкой в номер не полезли, потому что знали, что мы нужные листы вынули. Да и так они все уже видели. Тогда, спрашивается, что им еще от нас нужно?

Лично мне в голову сейчас лезли только самые мрачные предположения.

— Хотят убрать. Я же видела серьги на той девице...

— А чего тогда возиться? Пришли бы ночью в номер да дали по башке. Зачем с экскурсией затеваться?

Я взорвалась:

— Прекрати об этом говорить, как о кино!

Мегрэнь вздохнула:

— Ладно... — потом подумала и добавила: — Хорошо, что у меня есть привычка переодеваться в ванной!

Ей хорошо, а вот у меня такой привычки не было...

Пока мы разговаривали, внизу произошли изменения.

— Смотри, кто-то пришел...

В комнату забавной пританцовывающей походкой вошел невысокий сухой мужичок.

— Какая-то физиономия знакомая, — нахмурилась я, усердно роясь в закромах памяти. Но закрома оказались бездонными. — Не могу вспомнить...

— Час от часу не легче... Еще один знакомый. Вся Москва, что ли, здесь?

— Точно, — обрадовалась я, — я его где-то в Москве видела... Но все равно не могу вспомнить...

Перебросившись парой фраз с пришельцем, суетливо размахивающим руками, Жорж поднялся и вышел. Мужичок выбежал следом.

Тайка глянула вопросительно:

— Ну что, спускаемся?

Я почесала в затылке и обреченно кивнула.

— Осторожнее, Тайка, — причитала я, наблюдая, как любимая подруга преодолевает очередную преграду в виде балконных перил, — только не упади, я тебя умоляю...

— Ладно, — прокряхтела та, перевалившись наконец мешком через балкон. — Только такие ненормальные, как ты, могут козлом скакать через перила на высоте четвертого этажа.

Я вытерла градом льющийся от волнения пот. Не дай, господи, еще раз лицезреть, как она это делает! Раньше я и не догадывалась, что Мегрэнь боится высоты.

— Папка на месте? — это был первый вопрос после того, как она встала на ноги.

Я вышла в гостиную. С первого взгляда было видно, что папки на месте нет. Но все же я поискала ее, заглянув в ящики, под столы и стулья.

— Нет? Так я и знала! — Мегрэнь расстроенно хлопнула себя по бокам. — Вот бандюги проклятые!

— Ну что, собираемся и сматываем? Да не расстраивайся ты так, далась тебе эта папка...

— Ничего себе! В ней же фотографии, документы... Ведь теперь и дураку ясно, что все это неспроста... Цацки из списка существуют на самом деле! И что, они достанутся этим ворюгам?

— Что? — переспросила я, почувствовав где-то в недрах живота странное волнение. — Что ты сказала?

Мегрэнь запнулась на полуслове и вызывающе нахмурилась:

— Тебе слово в слово повторять или как?

— Или как.

— Я много чего сказала! Что теперь все достанется ворюгам проклятым, которые старуху убили и к нам, между прочим...

— Стоп! — сказала я, жестом затыкая этот неиссякаемый фонтан. — Правильно! Это вор, Тайка!

-Кто?

— Тот, что пришел сейчас к Жоржу. Это он в аптеке порезал сумку и спер твои ключи. И мой кошелек, между прочим...

— Но ты говорила, что он был в кепке и ты даже лица его не видела.

— Так я и не про лицо! Как ты Антона опознала? Разве в лицо? Когда человек как-то особым образом движется... по жестам... Мелочь какая-нибудь... Понимаешь?

Мегрэнь молчала, корча рожу, изображающую сомнение.

— Не веришь?

— Ну-у... Наверно, верю... Здесь в любую чертовщину поверишь. Если глядеть трезво, это даже логично: Кепка ворует ключи, но папку они не находят... Потом Антон нападает на нас вечером, чтобы...

— Чтобы?

— Он думает, что мы носим папку с собой, поэтому и пытался отобрать сумки. Если бы не вмешался Игорь...

— Ты бы исколотила каблуками всех мужиков в радиусе километра...

— Тьфу на тебя... Если бы не вмешался Игорь, то они отняли бы у нас сумки...

— На черта им они? Даже дураку ясно, что в такие сумочки папка не влезет! Да и не бросил бы тот, второй, мою сумку! В лужу, гад такой... — зашипела я, окунаясь в воспоминания.

Во время разговора мы шустро распихивали вещи по баулам. Я уже почти собрала свой, оставались только мелочи, когда Мегрэнь вдруг выпрямилась и резко повернулась ко мне.

— А паспорта?

Я охнула, зажимая рот. По приезде мы отдали паспорта Соне, которая попросила оставить их до вечера.

Однако вечером ни я, ни Мегрэнь об этом не вспомнили, и наши документы так и остались у администраторши.

— Что делать будем?

Мы бросили баулы и сели. Поморгав друг на дружку, так и не придумали ничего путного. Однако в какой-то момент мне показалось, что я вижу в глазах подруги подозрительный блеск. Безмерно горюя о любимом паспорте, она излишне задорно потирала руки.

— Мегрэнь... — я звучала грозно, я бы даже сказала — свирепо, — я все вижу по твоей наглой роже. Ты хочешь сказать, что мы должны остаться... Ты хочешь сказать, что у нас и без папки хватит документов, чтобы узнать, где находится коллекция... И ты хочешь сказать, что мы зря боимся, потому что если бы они хотели, то давно бы нас... хм... убили...

— Светка, ты такая умная, сама все знаешь, ну что еще обсуждать?

На меня таращился голубоглазый ангелочек. Хотелось подойти и заглянуть за спину, чтобы наконец узнать, откуда же у него растут крылья.