Смерть под кактусом

— Вот и я о том. Помнишь, несколько недель назад Татьяна Антоновна сама папку брала? Какое число было?

— Число? — Тайка задумалась. — Тридцатого я Катьке Смирновой за подарком ездила… так… первое… Значит, это было второго!

— А что написано на той половинке листка, что в папке лежит? «Третье, четырнадцать ноль-ноль, Зяма». Вполне возможно, что она забрала ее перед встречей с этой Зямой.

— Зяма — это Зиновий. Мужчина.

— Так ты его знаешь?

— Нет, конечно. Но если так фамильярно написано, значит, хороший знакомый. Можно поспрашивать соседей… Хорошо бы в ее телефонную книжку заглянуть.

— Квартира опечатана, — возразила я.

— А балкон?

— Ты с ума, что ли, сошла? До балкона метр! И пятый этаж! Ты же в юридическом учишься, а не в цирковом! Может, в ДЭЗе ключ спросить?

— Там, небось, сейчас волосья друг другу рвут, решают, кому квартира достанется. Да и не может у них ключа быть…

— Что же делать?

— Не знаю…

***

Возвратившись вечером с работы, я едва успела переступить порог, как услышала телефонный звонок.

— Светка, где тебя носит?! — с ходу набросилась подруга. — Я полдня названиваю!

— Вообще-то, я работаю, — с достоинством отозвалась я, одновременно пытаясь стряхнуть с плеч куртку. — Если тебе так приспичило, то звонила бы в контору.

— Я звонила. Но ты ушла на два часа раньше…

— Потому что за билетами в театр ездила. Если не я, то ты так и зачахнешь дремучей вместе со своими любимыми уголовниками.

— Правда? — обрадовалась Мегрэнь. Ходить в театр она любила, хотя почему-то отличалась стойкой неприязнью к приобретению билетов. — Стоящая вещь?

— Мировая! С Инной Чуриковой.

Мегрэнь застонала от счастья:

— Когда?

— Завтра.

— Ну, молодчина ты у меня, Светка! Если бы не ты…

— Я в курсе, — врожденная скромность заставила меня прервать поток Тайкиной благодарности. — Чего звонишь?

— Ой, — опомнилась Мегрэнь, — приходи ко мне немедленно!

— Не могу. Я еще не переоделась и жутко хочу есть.

— Ну ладно… Я тоже голодная… Сейчас приду!

Тайка бросила трубку, а я в сердцах выругалась. Однако этим Мегрэнь вряд ли исправишь.

— Знаешь что, — деловито сказала я, едва подруга появилась на пороге, — почисть-ка пока картошку, а я пойду переоденусь.

— Какую картошку? — изумилась та.

— Обыкновенную, липецкую. У меня, видишь ли, прислуга сегодня выходной взяла, так что картошка еще не чищена. А жареной хочется, сил нет.

Подруга обомлела от подобного святотатства.

— Я не могу чистить. Я по делу.

— Да? По какому, интересно?

— Вот! — Тут она с ловкостью фокусника извлекла из кармана телефонную книжку.

Я недоверчиво подняла брови:

— Это то, что я думаю? — Тайка с жаром кивнула. — Надеюсь, ты не лазила через балкон?

— Нет, — засветилась Мегрэнь. — Дело было так… Сижу я дома, то есть собираюсь в институт. Вдруг звонок в дверь. «Кто там?» — спрашиваю. «Удальцов Андрей Михайлович!» Короче говоря, он зашел, сел… Сначала бред всякий спрашивал, потом говорит: «Мне нужно подробное описание тех серег, что на убитой были. Мол, если они где-нибудь появятся…» Ну, сама понимаешь… Я, конечно, как могла, описала, даже картинку ему нарисовала. И спрашиваю: «А где ключи от квартиры Георгиевской, может, там прибраться надо?» Он говорит: «Прибираться не надо, а ключи у меня». Тут я возьми да брякни: «У Татьяны Антоновны была одна картина, и, кажется, она говорила, что очень дорогая, какого-то известного мастера. Может, ее тоже украли?» — «Это, — говорит, — интересно… Не могли бы вы мне ее показать?»

Пройдя вместе со следователем в квартиру Татьяны Антоновны, она из коридора ткнула пальцем на дальнюю стену комнаты. Там висел небольшой, написанный маслом натюрморт, купленный нами два года назад на рынке и подаренный Татьяне Антоновне к Восьмому марта. Пока следователь недоуменно разглядывал бесценный шедевр, подруга, не сводя глаз с широкой милицейской спины, загородила собой стоящую в коридоре телефонную тумбу. Ей хватило одной секунды, чтобы стянуть с нее книжку с телефонами и засунуть под футболку…

— А ты уверена, что он ничего не заметил?

— Не заметил. На затылке глаз у него нет. А я, пока тебя пыталась найти, книжку полистала. Она забита битком. И фамилии, и собесы, и ремонт телевизоров… Все вместе. — Мегрэнь протянула мне потертую красную книжку на спирали. — Сама глянь… Но кое-что я нашла. Нам подходят три фамилии с инициалами: Конь З.И., Шверг З.М. и Пекунько З.П. Сначала нужно выяснить, кто из них мужчины. «3» может быть и Зоей, и Зинаидой, и Зухрой… Как можно узнать отчества — через адресный стол?

— Можно, наверное. Но там понадобится возраст… Так что лучше не валяй дурака, а позвони старшему братику…

— И правда! — опомнилась Тайка и уже через минуту беседовала с любимым родственником. — Здравствуй, Юрочка! Как поживаешь? А я вот тут у Светочки… Ага… Ага… — Я ткнула ее в бок локтем, чтобы особо не отвлекалась, но она, видно, решила усыпить Юркину бдительность посторонними разговорами. Выспросив все, что можно узнать у человека, с которым не виделась целые сутки, Мегрэнь наконец перешла к делу. — Юрик, нам тут выяснить кое-что надо…

Загрузив брата, Мегрэнь повесила трубку и сладко потянулась.