Смерть под кактусом

— Ладно, сыграем. Но только один раз. И вы от меня отстанете…

— Договорились… — Он в восторге хлопнул в ладоши. — …по соточке… В «американку»…

«Черт с ним, — подумала я, — сто рублей не деньги… если что…»

Мы направились к пустующему столу. Стройная девушка в белой блузочке торопливо включила светильник и подала нам два кия. Толстяк повел себя почти по-джентльменски, пропустил меня вперед и сам принялся выставлять шары.

— Прошу даму… — Толстяк шутовски махнул ручкой и, вытянув губы трубочкой, послал мне воздушный поцелуй. — Эта длинная палочка называется кий. Берете его в ручки и… разбиваете…

К нашему столу немедленно перекочевало несколько наблюдателей. Я скрипнула зубами, потому как терпеть не могу, когда на меня таращатся праздные зеваки.

— Вот этой палочкой, — уточнила я, тряхнув кием, — по шарикам стукать?

Толстяк практически зарыдал от умиления и кивнул.

— Ну ладно… — вздохнула я.

Через две минуты возле нашего стола собрались все, кто был в зале. Теперь пот с толстяка прямо-таки лил ручьем, и даже усердно шелестящие кондиционеры ничем не могли ему помочь.

— Партия, — сказала я, оставляя кий на столе. — Все по-честному, как договаривались…

Толстяк беззвучно шлепал губами, здорово походя на рыбу, плавающую по соседству в фонтане.

— Эй, глянь. — Я услышала из толпы чей-то голос, — мадам сделала Леопольда…

Тряхнув, словно копьем, так ни разу и не использованным по назначению кием, Леопольд вдруг ожил и прохрипел:

— Еще одну…

«Хрена…» — подумала я, однако отказать вслух не успела. Откуда-то из-под руки Леопольда вынырнул парень с физиономией варана и, выдергивая кий из пальцев моего партнера, плотоядно ухмыльнулся:

— Все законно… Я на победителя…

В круглых глазах Леопольда мелькнуло нечто вроде страха. Я затосковала. Тем временем толстяк сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил пухлый бумажник.

— Держи, выиграла…

Я распахнула глаза и машинально схватила купюру. Играли мы, оказывается, на доллары, поэтому теперь я несколько растерянно разглядывала привлекательную зеленую бумажку. Сто баксов за десять минут? Ай да я, ай да сукина дочка!

Сто долларов приятно согревали ладонь, и теперь даже немигающий взгляд незнакомца не казался мне таким пугающим.

— Жорж! — Он сунул мне сухую ладонь. — Покатаем?

Жорж здорово отличался от Леопольда, во-первых, темпераментом, во-вторых, тем, что был абсолютно трезв. Расставаться с только что заполученной банкнотой мне вовсе не хотелось, я милейшим образом улыбнулась и попробовала объяснить:

— Я не могу…

— Один к двум… — вкрадчиво произнес Жорж. — Вы ставите сто, я ставлю двести…

***

Сидя в удобном мягком кресле, я с увлечением крошила булочку в мельтешащий воробьиный хоровод. Здешние воробьи, хоть по природе своей должны были быть дикими, почти ничего не боялись и, отчаянно чирикая, бесстрашно скакали по перилам веранды в десяти сантиметрах от моего лица.

— Гули-гули, — пропела я.

Пернатая братия рассыпалась под взмахом руки и устремилась за очередным куском хлеба.

— Светка, — услышала я за спиной, — чего это ты тут делаешь?

Я развернулась и увидела Тайку. Рядом стоял Володя, держа в руках два баула.

— Воробышков кормлю, — чистосердечно призналась я и предъявила булку: — Вот…

— А это что? — Мегрэнь ткнула пальцем в столик, сервированный шампанским и фруктами.

Ленивым жестом я извлекла из кармана джинсов пятьсот долларов и помахала ими в воздухе.

— Отметить надо… Не каждый день выигрываешь…

Мегрэнь проявила силу воли и захлопнула челюсть.

— А поподробнее…

— Сто у Леопольда, потом двести у Жоржа, а потом он отыграться решил… Итого пятьсот.

Мегрэнь посмотрела на меня с уважением и осторожненько присела на краешек стула.

— Знаешь, Светка, ты не перестаешь меня поражать… Значит, пока я ходила, ты тут «зелени» настригла? Может, я еще разик куда-нибудь схожу?

— Ну уж нет! Лопай, давай, клубнику, и пошли отсюда… Присаживайтесь к нам, Володя, не стесняйтесь…

Два раза их не надо было просить. Мы выпили шампанского, Володя деликатно кашлянул и спросил:

— Вы, значит, с Жоржем играли? Хм… И выиграли? Это интересно…

Мне это уже давно перестало быть интересно. Жорж играл неплохо, я бы даже сказала, очень неплохо, но уж больно нервно, видно, боялся проиграть женщине. На мой взгляд, это его и подвело. После Жоржа нашлись еще желающие сыграть со мной, но я категорически отказалась. Дразнить удачу — последнее дело.

— А там? — Тайка ткнула вверх указательным пальцем, подразумевая, вероятно, второй этаж.

— Казино, — ответил Володя. — Рулетка, картишки…

— Светка, ты не… — Мегрэнь в ожидании приподняла брови.

— Я — не! — сказала я, как отрезала.

Когда мы с Тайкиным баулом дотащились до номера, время близилось к ужину.

— Я есть не хочу, — буркнула подруга и рухнула на кровать. — Все ты… со своей клубникой…

Я не обращала на нее внимания, понимая, что Тайка просто выпускает пар. Несмотря на то, что мы не обмолвились ни словом, обе хорошо знали, что думаем об одном и том же. Согласитесь, когда обшаривают квартиры, а потом гостиничный номер, но ничего не берут, это наводит на размышления. Как говорится, два раза — совпадение, три — уже линия.