Смерть под кактусом

Мегрэнь была абсолютно права. При таком увеличении был отчетливо виден каждый лепесток серег, украшавших ушки статной красавицы Надежды Тихоновны Георгиевской, бабушки Татьяны Антоновны.

— Интересуетесь? — неожиданно раздалось сзади. Мы вздрогнули. — Перья, шляпы, бусы? Нравится?

Леопольд, страус чертов… Не снизойдя до ответа, мы дружно отвернулись. Но остальные наши спутники, видимо, не смогли находиться от нас далее десяти метров дольше, чем двадцать секунд, поэтому не успели мы моргнуть глазом, как возле нас оказались все остальные. «В конце концов, это невыносимо, — подумала я. — Не знаешь, куда поставить ногу, потому что боишься наступить на какого-нибудь мужика!» Похоже, Мегрэнь полностью разделяла мои взгляды. Повернувшись к Полине Григорьевне, молча удивлявшейся такой плотной концентрации экскурсантов на одном квадратном метре, она громко спросила:

— А где здесь туалет?

Этот, в общем-то, вполне житейский вопрос почему-то заставил наших спутников дружно отвернуться и ткнуться носами в первые подвернувшиеся снимки. Полина Григорьевна понимающе улыбнулась, подошла поближе и в деликатных выражениях объяснила, что интересующее нас заведение расположено на первом этаже в левом крыле, за дверью с соответствующей надписью. Пока я благодарила директора музея за исчерпывающие сведения, Мегрэнь пропала из поля зрения. Я покрутила головой и обнаружила ее в дальнем углу зала возле портьеры. Выражение лица подруги меня не обрадовало.

— В чем дело?

— Смотри! — она незаметно кивнула в ту сторону, где висели фотографии.

— Что? — не поняла я.

— Смотри… на Антона…

Антон стоял возле портрета деда с бабкой, и лицо у него было такое, словно он увидел привидение. Мне сразу стало не по себе, а тут еще Тайка прикусила кулак и заскулила, как припадочная:

— Господи… мамочки…

Страсть как не люблю, когда ничего не понимаю. Я вцепилась Тайке в локоть и потащила к лестнице.

— Простите, мы на пару минут… — мило улыбнувшись, сообщила я Полине Григорьевне.

Мужчины дернулись было следом, но вовремя сообразили, что это не совсем прилично.

Оказавшись в туалете, я первым делом заперла дверь.

— Это какой-то сумасшедший дом. Такое впечатление, что они боятся пропустить хоть одно наше слово. И друг друга пасут, чтобы, не дай бог, кто-нибудь оказался с нами наедине. Честное слово, еще никогда за мной не ухаживали с таким рвением! А ты-то чего вдруг позеленела? И что случилось с нашим гидом? Он так смотрел на бабку Татьяны Антоновны, словно увидел родную маму…

— Светик, — тараща глаза и захлебываясь, затараторила Мегрэнь, — я все никак не могла понять, почему у меня такое чувство, что я его знаю…

— Стоп! Кого?

— Гида… ну… Антона! Но ты меня сбила, сказала, что он был в казино, играл вместе с нами в рулетку…

— Так оно и было, — подтвердила я, невольно заражаясь от подруги волнением.

— Это не то… То есть то, но… Тьфу, черт, ты меня совсем запутала!

— Я?

— Короче, знаешь, откуда у него этот шрам?

Я покачала головой. Мегрэнь ткнула себя в грудь указательным пальцем:

— Не понимаешь? — Я снова покачала головой. — Когда мы возвращались из театра, это он напал на нас в сквере. Он и еще кто-то. Когда твою сумку… И голос…

— Про сумку я помню, — с сомнением протянула я, — но вот остальное… Слушай, там было так темно, и вообще… не похоже.

— Это его я каблуком двинула, — упрямо повторила Мегрэнь. — Шрам свежий, только-только затянулся, и слева. А я слева попала, точно. Каблук весь в крови был, ты сама видела. Он как к той фотографии подошел, встал, голову склонил, я сразу вспомнила. Но почему он так смотрел? Ты заметила?

— Еще бы! — всплеснула я руками. — Аж позеленел! Может, на серьги? Ведь в казино Антон сидел рядом с той девицей, мог запомнить…

— Я не встречала ни одного мужчины, который бы обращал внимание, а уж тем более запоминал женские цацки. Мужик оценивает женщину в комплексе. Либо Антон эти серьги знает, либо его интересовали персоналии.

«Хорошо сказала», — подумала я.

— Мегрэнь… Думаю, он с той девицей знаком. Он сидел с ней рядом. Может быть, он сам подарил ей эти серьги…

Тут мы с ней обе дружно зачесались. Ну не от блох, конечно, а от нервов…

— Это он убил… Точно. Может, если бы в сквер не прибежал Игорь, он и нас бы убил.

— Нас-то за что? — испугалась я.

— Как свидетелей.

— Свидетелей чего?

Тайка запнулась, тщетно стараясь продолжить логическую цепочку, но я ей помешала:

— Мегрэнь, тогда мы не были свидетелями. Это мы теперь свидетели… Он понял, что я в казино серьги узнала. Но вот как он тут оказался?

Заканчивала я уже шепотом, голос со страху сел, и скоро мы с Тайкой мягко ползли вниз на пластилиновых ногах. Фантазия у подруги не чета моей, поэтому через минуту, выслушав все ее предположения по данному вопросу, я горько сожалела, что не послушала главбуха и не махнула в Турцию.

— Здесь все запутано… Все ненормально… — озабоченно морща лоб, торопливо заговорила Мегрэнь. — Фактически этот парень — грабитель. Может, даже убийца… Тогда зачем он столь откровенно объявился? Не мог же он рассчитывать, что мы его не узнаем?

Я честно призналась:

— А я и не узнала… Я тебе на слово верю.