Смерть под кактусом

— Юрка! Светка! — зазвенело вдруг откуда-то из-за часовни.

Вздрогнув от неожиданности, я развернулась на голос. Разбросав руки в стороны, по жухлой осенней травке к нам летела Мегрэнь. Следом за ней, придерживая распахивающиеся полы куртки, торопливо трусил Федя.

— Юрка! — мимоходом хлопнув ладонью по просторной груди братца, Тайка повисла у меня на шее.

Стиснув друг друга в объятиях, мы дружно заревели. Тайка выла с чувством, охая и причитая, как видно, рассчитывая тем самым оттянуть момент трогательного объяснения с родственником. Но когда продолжительность рыданий перешла все допустимые границы приличия, расцепиться все же пришлось. Юрка терпеливо ждал.

— Господи, — ахнула я, сумев наконец разглядеть подружку как следует, — что это с тобой?

Тайкины очи представляли собой два почти одинаковых по размеру и цвету синяка, отчего казалось, что подруга надела очки.

— А! — небрежно махнула она рукой, однако голос дрогнул. — Всякое было!

— Ну-ка расскажи, сестренка, расскажи, — с выражением глядя на шмыгающую носом родственницу, попросил Юрка, — где была, что делала… Куда опять нос свой длинный совала?

Последний вопрос прозвучал уже на повышенных тонах. Мегрэнь быстро метнулась взглядом туда-сюда и плавненько скользнула за Федино плечо. Я сморщила нос, силясь сдержать рвущийся смех. Юрка вопросительно изогнул брови, окидывая изумленным взором парочку, но Федя стойко выдержал начальственный взгляд и не дрогнул ни единым мускулом. Утвердившись за Фединым плечом, Мегрэнь высунула оттуда нос и деловито кашлянула:

— Дело было так…

Слушая ловко уворачивающуюся от родственного подзатыльника Мегрэнь, я то хваталась за сердце, то принималась хохотать. Хотя смеяться, по совести, кроме как над Тайкиными синяками, было не над чем. То, что ей не переломали руки-ноги, было просто чудом, особенно если представить, как она отравляла жизнь своим похитителям.

— Вот! — Она достала из кармана куртки и продемонстрировала нам телефонную карту. — Приобрела в «Посейдоне», деньги заплатила…

— А мне бармен сказал, что тебя не видел. Вот свинья!

— Ничего, — хмыкнул Юрка, — у него теперь будет много времени раскаиваться…

Мегрэнь одобрительно кивнула и продолжила:

— Короче говоря, возле служебного входа кто-то набросился на меня сзади. Я его с перепуга лягнула… — Юрка покачал головой. — Но на меня еще двое накинулись. И вдруг чувствую — пол закачался и стены плывут… Только и успела сообразить, что укол сделали…

— Шах перестраховался, — убежденно сказала я. — Не забыл, небось, как ты ему физиономию расчертила.

Очнулась Тайка уже в каком-то доме, прикованная к батарее. Как только она зашевелилась, возле нее оказался Шах. Через пять минут она заработала свой первый фингал под глаз. После чего решила, что долго таким образом не продержится.

— И тогда я решила закосить… — глядя на нас с ожиданием, зловещим тоном сообщила Мегрэнь.

Зная Тайкину манеру тянуть резину до бесконечности, воображая, будто таким образом она интригует слушателей, я сделала ей приятное и спросила:

— Как это?

— Ну, под наркоманку…

Этого не ожидал никто, даже я. У Феди сама по себе отвисла челюсть.

— Что? — спросил Юрка, решив, что ослышался. — Подо что ты закосила?

Мегрэнь терпеливо вздохнула:

— Под наркоманку… Я однажды пробовала, у меня получилось. Даже Светка поверила… Помнишь, Светик, мы потом сидели в «обезьяннике»? — Я закрыла глаза и покачала головой. На сей раз подруга переплюнула сама себя. — Стала ломку изображать, словно меня колбасит без дозы…

Юрка вытер выступившую на лбу испарину, а Федя так и стоял с разинутым ртом. Ему приходилось труднее, чем нам: все-таки мы с Юркой к Тайке малость попривыкли.

— И что?

— Как Шах обрадовался! — восторженно закатила глаза подруга, явно гордясь оперативной смекалкой. — Не получишь, говорит, ничего, пока не расскажешь, где бабка золото закопала…

— А если бы он тебя и правда на иглу посадил? — нехорошим голосом начал Юрка, незаметно примеряясь, как бы все-таки дотянуться до сестрицы.

Но Мегрэнь расстояние четко контролировала. Так мы и топтались вчетвером по кругу возле кустов.

— Не-а, — отмахнулась Мегрэнь, — не посадил бы. Он в этих делах полный лох…

Тут я подумала, не сделать ли Тайке подножку, чтобы брат все же изловчился и ее поколотил?

— А на следующий день, ближе к ночи… — продолжила подружка. Оставив корыстные замыслы, я заворочала извилинами, прикидывая, где была сама в тот вечер. Выходило, что играла на бильярде, причем на эту самую глупую голову. — Кто-то к Шаху пришел. Говорили они довольно долго. Потом поднимается ко мне в комнату Шах, отстегивает от батареи и тащит вниз. А там сидит… Знаете, кто?

— Знаем, — торопливо отозвалась я, напрасно пытаясь отогнать воспоминания. — Жорж.

— Точно! — Мегрэнь обрадовалась так, словно выиграла в лотерею. — Заклеивает он мне рот скотчем…

— Вот это он правильно сделал… — глухо забормотал Юрка.

— Сажает в машину и везет в какой-то жуткий барак. Я, конечно, ломаю голову, пытаясь понять, какого лешего происходит…