Смерть под колоколом

С памятного заседания суда, на котором был осужден Линь Фаи, их хозяин находился в мрачном настроении, постоянно размышляя над проблемой, о сути которой отказывался разговаривать. У него было в обычае, получив признание обвиняемого, вместе со своими помощниками обсуждать наиболее интересные обстоятельства дела, но на этот раз он просто поблагодарил их за честную и преданную службу и сразу же погрузился в свои административные дела.

Императорский посланец прибыл под вечер. В этот момент Тао Ган проверял счета присутствия. Он бросил работу, чтобы расписаться в получении, и поспешил отнести объемистый пакет в кабинет судьи.

Там уже находился секретарь Хун, ожидавший начальника уезда, чтобы передать ему на подпись несколько бумаг. Вместе с ним были Цяо Тай и Ма Чжун.

Прежде чем положить пакет на стол, Тао Ган показал им большую печать суда империи. С сияющей улыбкой он торжественно объявил:

— Мои младшие братья, вот окончательные приговоры! Его превосходительство наконец перестанет хмуриться!

— Не думаю, что нашего хозяина гложет опасение не получить подтверждение своих приговоров, — возразил секретарь, — Он мне ничего не говорил, но у меня впечатление, что его тревога личного характера. Речь, несомненно, о проблеме, которую он хотел бы решить ради собственного спокойствия.

— В любом случае, — вмешался Ма Чжун, — я знаю, кто вновь обретет улыбку, когда судья объявит об окончательном осуждении Линь Фана. Это госпожа Лян! Наш дорогой министр финансов, очевидно, загребет значительную часть состояния обвиняемого, но останется достаточно, чтобы наша старушка превратилась в одну из богатейших женщин в империи!

— Она это заслужила, — заметил Тао Ган. — Было горько смотреть, как в момент собственного торжества она упала без сознания. Пожилые люди плохо переносят подобные переживания. Похоже, с того дня она не покидала постели.

Вошел судья Ди, и все сразу же встали. С озабоченным видом он поздоровался с ними и схватил пакет, который секретарь Хун протянул ему обеими руками.

Быстро пробежав его глазами, он поделился полученным известием:

— Высшие власти одобряют мои решения. Но какая ужасная судьба уготована Линь Фану! На мой взгляд, было бы достаточно просто отрубить ему голову. Ну что же, мы обязаны исполнять приказы императора!

Затем судья прочитал письмо от министра Обрядов и Церемоний, приложенное к другим документам. Передав все секретарю, он почтительно поклонился в сторону столицы.

— Нам выпала большая честь, — сказал он. — Его величество император удостоил пожаловать этому присутствию декоративное панно с воспроизведением подлинного текста, начертанного алой тушью. Секретарь, как только императорский дар будет к нам доставлен, проследите, чтобы он был немедленно укреплен на почетном месте — над возвышением в большом зале!

Прервав поздравления четырех своих соратников, судья продолжал:

— Завтра я объявлю приговоры. Это будет на особом заседании, которое состоится, как того требует обычай, за два часа до восхода солнца. Секретарь, дайте необходимые указания всем чиновникам и сообщите коменданту гарнизона, что мне понадобятся всадники для сопровождения приговоренных к месту казни.

Рассеянно подергивая бороду, судья чуть было снова не погрузился в размышления, но спохватился и со вздохом склонился над поданными на подпись документами.

Тао Ган подергал секретаря Хуна за рукав. Ма Чжун и Цяо Тай подбадривающе кивнули. Секретарь откашлялся, чтобы прочистить горло, и спросил:

— Господин судья, убийство Лян Кофа Линь Фаном осталось непроясненным. Может быть теперь, когда убийца официально осужден, ваше превосходительство удостоите своих слуг объяснением того, что же произошло?

Судья Ди поднял глаза.

— Завтра, — лаконично ответил он, — Сразу же после казни преступников.

И снова погрузился в чтение.

На следующий день жители Пуяна направились к ямыню задолго до зари, и вскоре плотная толпа стояла в терпеливом ожидании перед присутствием.

Наконец распахнулись двери главного входа в Большой зал заседаний, освещенный дюжиной установленных вдоль стен крупных свечей. Люди тихо переговаривались между собой, боязливо посматривая в сторону стоявшего за спиной начальника стражи гиганта, держащего на плече длинный двуручный меч.

Большинство пришло из простого любопытства, но у людей постарше было тяжело на сердце. Они знали, что правительство не относится легко к беспорядкам. Если оно расценит избиение монахов как проявление непокорности, то, несомненно, примет жесткие меры против уезда.

Трижды прозвучал гонг присутствия, затем ширма раздвинулась, и на возвышении появился судья Ди в сопровождении своих четырех соратников. Ярко-красная накидка на его плечах оповещала, что будут вынесены смертные приговоры.

Он сел за большой стол и объявил заседание открытым.

Первым был введен Хуан Сан. Его раны зарубцевались. Он только что съел положенное по обычаю жаркое и выглядел примирившимся со своей судьбой.