Смерть под куранты

– Как? – опешил Максим. – Такое невозможно не заметить. А журналы прихода и ухода? Этот идиотский контроль – вахтер сейчас едва ли не главнее начальника. Заметит опоздание, стукнет куда надо… Этого раньше не было.

– Угу, прибавь сюда штраф за безбилетный проезд, который вырос в три раза. Прикинь – стократная стоимость трамвайного проезда!

– Тебе-то не страшно, – хихикнул Макс, стряхивая пепел на снег. – Ты любого контролера за пару секунд можешь на пятую точку посадить одной левой.

– Никто не работает толком, все соблюдают и отчитываются. Контроль и дисциплина! Но, мне кажется, это ненадолго. Дефицит как был дефицитом, так им и остался. Хороших книг в продаже как не было, так и нет. За Майн Ридом очереди видел?

– Видел, Стас, видел. – Журналист покачал головой. – Знаю всё не хуже тебя. Одни анекдоты чего стоят! Знаешь вот этот?

Корнейчук начал уже замерзать, но решил выслушать, чтобы потом пересказать Валентине, поэтому кивнул, дескать, рассказывай.

– В Институт марксизма-ленинизма из ЦК пришел запрос на то, чтобы дать марксистско-ленинское определение такому явлению, как дефицит. Те по накатанному шаблону начинают мол, дефицит – это объективная реальность, данная нам в ощущениях… Тут вскакивает один из новеньких, говорит: дефицит потому и дефицит, что его нельзя пощупать. Тут же определение корректируют, мол, объективная реальность, не данная нам в ощущениях. Тот же новенький опять возражает: откуда тогда мы о нем знает, если он нам не дан. Короче, в итоговой версии написали, что дефицит – объективная реальность, данная НЕ НАМ…

Не дослушав анекдот до конца, Стас оставил журналиста в одиночестве. Если честно, он злился на Макса: тот надолго задержал его идиотскими вопросами, начав с Андропова, и не дал проследить, кому его жена только что выговаривала на балконе. А так хотелось!

Когда он вошел в гостиную, камин почти потух, за столом, кроме Лены Седых, никого не было. Антон с Милой суетились на кухне.

Стас решил не терять зря времени и подсел к той, что сидела за столом.

– Ленок, привет, как голова?

Учительница удивленно взглянула на бывшего одноклассника:

– Знаешь, впервые после укольчика легче не стало, прямо не знаю, что такое… А что?

– Слушай, – внимательно глядя на входную дверь, Стас выдал скороговоркой, – твоего мужа действительно часто не бывает дома?

– С чего ты взял? – напряглась учительница. – И вообще, что за клевета, прекрати партизанить!

– Это любопытство, не более, – как можно дружелюбнее заметил Стас. – Просто он направо и налево треплет, что мотается по области по заданиям редакции. Это действительно так?

Разговор с Лёвиком о женском

По тому, как Лена нахмурила брови, он понял, что задел ее за живое.

– Было когда-то… Может, раза два. Лет пять назад. Я почему запомнила, в тот год мою маму как раз прооперировали в Горьком. У нее порок сердца был тяжелый. Тогда он, кажется, и ездил, до сих пор хвастается. Балабол, короче.

Боковым зрением Пинкертон уловил, как по лестнице спускаются Лёвик с его супругой. Валентина смотрела на них с Леной во все глаза, а фотограф что-то говорил без умолку.

«Ничего, с женой я как-нибудь объяснюсь, вот с мужем Лены это сделать будет в сто раз сложнее», – подумал он и поспешил вернуться на свое законное место за столом.

Ровно за секунду до того, как открылась входная дверь и на пороге появился накурившийся Макс, Стас вернулся на свое место.

– Вовремя, молодец, – услышал он голос вернувшейся супруги. – Еще бы какая-то пара секунд, и спалился бы. Так о чем ты с Ленкой накоротке успел перетереть? Или это тайна за семью печатями?

Стасу не понравилась интонация Валентины, и он огрызнулся:

– О том же, о чем и ты минут десять назад на балконе.

– У, как все запущено-то! – протянула супруга, прихлебывая клюквенный морс из высокого стакана. – Представь, что будет, если я во все тайны своих пациенток буду посвящать тебя, своего мужа. Ты выдержишь?

– Ты хочешь сказать, что с Лёвиком трепалась о чем-то женском? С каких это пор?! Мне кажется, то, что я услышал на балкончике, не является тайной одной пациентки, оно выходит за рамки дозволенного. В воздухе витает что-то очень нехорошее, у меня такое предчувствие.

Валентина взглянула на мужа, сделала несколько щелчков пальцами перед самым его носом.

– Э, Стасик, ты адекватен? Не пугай меня. Прекрати наводить тень на плетень! Скоро наш выход, а ты еще не перевоплотился в Деда Мороза!

– Какие, к чертям, Деды Морозы, когда такое творится?! – вспылил Стас. – Что произошло, пока мы с Максом…

– За то время, пока ты отсутствовал, – начала методично объяснять супруга, – произошло столько, что хватит на небольшой роман. Расслабься! На балкончике Лёвика не было! Не хочешь говорить, о чем ворковал с Ленкой, – не говори, мне по барабану.

– А мне нет, – зло заметил Стас.

– Кстати, ты видел шрам на ухе у Лёвика, – неожиданно сменила тему жена. – Очень интересный рубец, как оперирующий доктор тебе скажу.

– Видел, – соврал Стас, – но значения этому не придал.