Смерть под парусом

— Привет, Финбоу! — закричал он с расстояния двух футов. — Что с тобой стряслось?

— Слава Богу, ничего. Я всегда чувствовал: однажды ты заполучишь меня, и я уже отсюда не выйду.

Бутби добродушно рассмеялся.

— Тогда что тебе нужно? — с громкой и веселой бесцеремонностью спросил он. — Не путай меня с бездельниками на фотографиях в «Татлер»[15]. Мне некогда прохлаждаться.

— Познакомьтесь, — вежливо ответил Финбоу, — мистер Кейпл. Профессор Бутби. У нас серьезное дело, Бутби. Мы пришли в связи с убийством Миллза.

Маленькие птичьи глазки профессора под кустистыми бровями округлились.

— Вы в этом замешаны, а? — спросил он.

— Совершенно верно, — подтвердил Финбоу. — Кейпл был на яхте, когда это произошло.

— Чем я могу помочь? — поинтересовался Бутби.

Он производил впечатление шумного, бесшабашного и уверенного в себе человека.

— Я хочу знать твое мнение о Миллзе как о враче, — тихим голосом ответил Финбоу.

Бутби громко расхохотался.

— Полагаю, мне не следует говорить дурно о мертвых — а вы не станете передавать мои слова в Генеральный медицинский совет, иначе меня вышвырнут отсюда. Возможно, Миллз отличный парень, но чертовски плохой врач.

— А откуда у него такая хорошая репутация? — спросил Финбоу.

Бутби опять рассмеялся:

— Напор, удача и известная доля наглости. Два или три года назад он опубликовал одну неплохую статью вместе с молодым Гарнеттом. Должно быть, этот Гарнетт хорош: даже Миллз не смог испортить работу.

— Та-ак, — с интересом произнес Финбоу и тут же спросил: — Послушай, кто еще может знать о вкладе Гарнетта в эту работу? — Он понизил голос. — Есть вероятность, что он может быть замешан в убийстве.

Бутби присвистнул:

— Ага! У меня тут два парня работают над той же проблемой, что Миллз и Гарнетт. Оба вполне квалифицированны, но один такой нервный, что из него не вытянешь ни слова. Второй очень сообразителен. Его зовут Парфитт. Сейчас пошлю за ним.

Парфитт оказался тощим молодым человеком в роговых очках.

Бутби встретил его криком:

— Парфитт, мистер Финбоу хочет знать твое мнение о работе Миллза и Гарнетта.

— Миллз был врачом, а Гарнетт — ученый, — с желчной улыбкой ответил он.

— Полагаю, слово «врач» имеет уничижительный смысл, — сказал Финбоу.

— Естественно, — кивнул Парфитт.

Бутби захохотал.

— Вы лично знакомы с Гарнеттом? — вежливо поинтересовался Финбоу.

— Мы обсуждали его работу. Но я плохо его знаю.

— Кажется, области ваших интересов совпадают? К кому перейдет практика Миллза? К вам?

— Нет. — Парфитт протер толстые линзы очков и задумчиво прибавил: — Возможно, к Гарнетту, если он бросит практику в Фулертоне, которую только что получил.

— Так! — сказал Финбоу. — А что он в этом случае выиграет?

Похоже, Парфитт что-то заподозрил, поскольку мгновенно сделал правильный вывод.

— Гарнетт был на яхте, когда убили Миллза? — спросил он.

— Был, — ответил Финбоу.

— Тогда я вам больше ничего не скажу, — объявил молодой человек.

Я увидел, как напрягся Финбоу, однако обычная вежливость ему не изменила.

— Вне всякого сомнения, вы должны понимать, что уже сообщили мне достаточно, — спокойно сказал он. — Все остальное я без труда узнаю сам, даже если вы мне ничего не скажете. Разве что из-за вашей совестливости придется проделать кучу лишней работы.

— Не будь сентиментальным ослом, Парфитт, — вмешался Бутби. — Если бы молодые врачи так разбирались в людях, как Финбоу, от вас была бы хоть какая-то польза. Он уже выпытал у тебя достаточно, чтобы повесить Гарнетта — и тебя самого, если не поостережешься.

Парфитт покраснел.

— Что выиграет Гарнетт, переехав на Харли-стрит? — повторил вопрос Финбоу.

— Будет зарабатывать пять тысяч в год вместо нескольких сотен, — угрюмо ответил Парфитт. — Станет обеспеченным человеком. Правда, придется бросить научную работу. Впрочем, — он ухмыльнулся, — большинство врачей не проявляют в этом вопросе излишней чувствительности.

— Понятно, — сказал Финбоу — И последнее: что там насчет соавторства Миллза и Гарнетта?

— Грязный трюк, — с жаром сказал Парфитт. — Гарнетт хотел провести исследования, но у него не было денег. Миллз услышал о нем, где-то нашел ему стипендию, а потом присвоил себе половину заслуг за работу, которую сделал Гарнетт. Миллз и пальцем не пошевелил. В науке он полный тупица. Шумный и самовлюбленный, а все его заявления — или ложь, или бессмыслица.

— Они опубликовали совместную работу, — напомнил Финбоу. — Миллз и Гарнетт… Это обычная практика, Бутби?

— Некоторые опытные специалисты публикуются в соавторстве с молодыми людьми, работающими под их началом, — громогласно заявил профессор. — Но они почитают за правило делать определенную часть работы.

— Миллз не ученый, — запротестовал Парфитт. — Он абсолютно не способен к научной работе. Хуже того, когда работа была закончена, он не стеснялся называть ее своей. Если Гарнетт не присутствовал на научных конференциях, Миллз разглагольствовал о «моих результатах» — и ему это сходило с рук. Боже, я был вне себя.

— Как он отзывался о Гарнетте в его присутствии?