Смерть под Рождество

— Решив стать викарием в Фезербридже с тем, чтобы опекать семью покойного кузена, разве вы не рисковали? Ведь вы плохо знали его жену. Она могла не пожелать иметь что-то общее с родней мужа.

— Тогда бы, я думаю, она вернулась домой. Не знаю точно, почему она этого не сделала, но это так. Но я должен сказать правду: в нашей родне никто не захотел иметь с ней дело. Я единственный, кто видел Кэти Пру. Мой отец, возможно, пожелал бы, но он умер за несколько месяцев до ее рождения. — Карт взял пачку и достал сигарету. — В падении Тома семья обвиняет Гейл.

— Неужели? — в первый раз голос подала детектив Рамсден. — А почему так?

— Я думаю, это вполне нормальная реакция. Никому не хочется думать, что в их милой уютной семейке есть дурное семя и вообще что-то, отклоняющееся от нормы. Много проще обвинить в этом кого-то со стороны.

Хэлфорд подался вперед, и Карт на мгновение подумал, что инспектор собирается дать ему прикурить. Но тот неожиданно взял пачку с коленей Карта и принялся задумчиво вертеть ее в руках, постукивая пальцем по целлофану. Карт взял со стола коробку спичек, зажег одну и поднес к своей сигарете. Молчание затянулось, но на то Карт и был викарием, чтобы научиться пережидать молчание.

В конце концов Хэлфорд заговорил первым.

— В кого была влюблена Лиза?

После сильной затяжки Карт закашлялся.

— Не думаю, чтобы Лиза была в кого-нибудь «влюблена», как вы выразились. Во всяком случае, мне об этом не известно. Увлечение — возможно, ведь Лиза была молода. Но не любовь. — Он уверенно покачал головой. — Насколько я знаю, нет.

— А вы достаточно хорошо осведомлены о делах молодежи, которая посещает вашу церковь?

— Скорее да, чем нет. В конце концов ко мне приходят их родители за советом. Но обычно после того, как случится какая-нибудь неприятность.

— А мистер Стилвелл заходил посоветоваться с вами насчет Лизы?

— О нет! С Лизой никаких неприятностей не случалось. Гейл однажды говорила со мной о ней, но, уверяю вас, ничего особенного.

— О чем шла речь?

— О Кристиане Тимбруке. Но там ничего не было — обычное увлечение девочки.

— Тимбрук гораздо ее старше.

— Для серьезных отношений, пожалуй, но, как я уже сказал, это все было несерьезно. Просто богемного вида художник с длинными волосами вскружил Лизе голову. Через такие увлечения, по-моему, проходят многие девушки.

— Но… если она увлеклась одним мужчиной старше себя, то, возможно, были и другие.

Карт потянулся, взял сигареты из рук Хэлфорда и положил пачку на стол.

— Мистер Хэлфорд, я ведь еще вчера вечером сказал вам, что понятия не имею, кто такой «м-р Э». А теперь прошу меня извинить. Мне надо готовиться к панихиде по Лизе. Она состоится завтра, и…

— Да, мы знаем. Вам, конечно, многое нужно сделать. — Хэлфорд встал и вернул кресло на прежнее место у стола. Затем снова повернулся к Карту и оправил пиджак. — Мне хотелось, чтобы вы поняли одну вещь, мистер Карт. Все вокруг только и говорят, как мила и добра Лиза. Но я был у нее в доме, видел ее комнату, ее одежду, ее косметику, и все это беспокоит меня. Рядом с ней жили отец и брат. Они жили, как монахи. Я все еще надеюсь, что хоть кто-нибудь каким-нибудь образом объяснит мне это.

Карт ничего не ответил. Он подал детективу Рамсден пальто и помог ей одеться. Аромат ее духов волновал преподобного теперь уже не так, как в начале беседы.

В этот вечер Хэлфорд ужинал в одиночестве. Мауре из Винчестера позвонил Джеффри Берк и взмолился, чтобы она взяла краткий отпуск и уважила мужа — провела с ним перед Рождеством хотя бы один вечер. Хэлфорд отпустил ее без всяких разговоров. Она, конечно, извинялась, говорила, что ей перед Даниелом неудобно, но он и слушать не хотел, заверив, что пусть едет спокойно и отдыхает. А если суждено здесь случиться чему-нибудь экстраординарному, то уж никак не в эту ночь.

Бейлор тоже уехал по делам в Портсмут. Так что, подлив в кофе свежих сливок и нагрузившись бутербродами с холодным мясом, Хэлфорд прошествовал наверх к себе в комнату, подмигнув по дороге маленькой рождественской елочке на стойке портье. За окнами вдоль Главной улицы носился ветер, раскачивая висячую вывеску паба. Хэлфорд поставил поднос на кровать и задернул тяжелые портьеры.

В комнате было как-то противно тихо. Хэлфорду даже понравилось, что пружины матраца скрипнули, когда он сел на кровать.

Бутерброды были вкусные, кофе тоже ничего. Через несколько секунд после того, как он про жевал последний кусок, Хэлфорд забыл, что вообще ел. Он размышлял. Он вспомнил молодую девушку с тоненькой струйкой крови, сочащейся изо рта, вспомнил морозное субботнее утро пять дней назад, когда она поехала на велосипеде по этому пустынному шоссе и встретилась с убийцей.

Джереми Карт сказал, что жители Фезербриджа не верят в случайности. Хэлфорд тоже. По крайней мере не в деле Лизы Стилвелл.