Смерть под занавес

- ...Мы уже закончили играть и стали выходить на поклоны, ну, знаете, как обычно, два-три раза, потом выходят главные герои, они покидают сцену, и постепенно выключается свет. И тут случилось маленькое ЧП - поломка занавеса. Еще и свет погас, и мы стояли какое-то время в полной темноте. И вот, когда свет дали, Анжела почему-то решила выйти еще раз. Что ж, неудивительно: молодая, хочется лишний раз покрасоваться.

- Перестань! - Анжела была на грани истерики.

- Женя, рассказывай по существу, - осадила его Гурдина, - что дальше?

- Вот она и заметила, - брюнет взмахнул рукой, - что в партере один оставшийся зритель сидит неподвижно, словно окаменев. Анжела сразу позвала меня, я подошел и заметил вот это. - Тут Женя достал из кармана странный предмет и развернул его. Это был прозрачно-голубой шарфик из театральной костюмерной. Элла хорошо его знала. - Шарфик висел на шее убитого. А произошло все минут десять назад.

"Ну почему я не приехала пораньше, - эта мысль преследовала Эллу, как назойливый мотив популярной песенки, - тогда бы ничего не случилось". Гурдина принадлежала к тому типу руководителей, которые искренне считают, что без их участия ничего существенного и серьезного не может и не должно происходить.

- Так, - Элла старалась ни на кого не смотреть, - лишняя шумиха, как вы понимаете, нам ни к чему. - Она взяла из рук брюнета шарфик, свернула и убрала в сумочку. Звонко щелкнул замок. - Каждый из вас должен молчать, каждый. Я думаю, что вы все осознаете, насколько это важно для театра. Ли-на, - крикнула она своей помощнице, поднимаясь с кресла, - проводи меня в кабинет.

Оставшись одна, Гурдина, не опасаясь, что ее могут увидеть, залилась слезами: "Подумать только, в такой день, когда мне вручили премию!" Она достала из-за обшлага большой белый платок и высморкалась. Платок был заготовлен на случай, если во время награждения внезапно потекут слезы. "И еще такой легкомысленный шарфик повесили на шею, как бы в пику мне, ведь я сама все закупала для театра".

"Железная" режиссерша плакала, словно обыкновенная женщина, и даже хлюпала носом. Она налила в рюмку из графина, стоявшего перед ней, любимого бургундского вина и залпом выпила его. Потом, слегка поморщившись, подвинула к себе блюдечко с маслинами и начала поглощать их одну за другой, неподвижно уставившись перед собой в одну точку. Маслины были слабостью Гурдиной. Их можно было найти в самых неожиданных местах: чашках, фужерах, пепельницах...

- Господи, почему я не осталась на последнюю часть вечера, сейчас сидела бы себе в зале и ни о чем не знала, - сказала она уже вслух, обхватив руками голову.

Элла выдвинула ящик стола и достала оттуда распухшую записную книжку:

- Алло, "Белый гриф"? Мне требуется ваша помощь...

***

Он сидел и ждал звонка из детективного агентства "Белый гриф". Накануне он позвонил туда и сказал, что хочет, чтобы сотрудники агентства проследили за одним человеком, и дал его подробное описание. Он обвел глазами комнату: старый потускневший гардероб, кровать, застланная выцветшим пледом, стол, два стула. Завтра утром он покидает это жилье, снятое им на время. И никто не сможет найти его. Он закрыл глаза. С неожиданной силой нахлынули воспоминания: старый парк, аллея, обсаженная кипарисами... Впереди виднелось пронзительно-синее небо. Хотелось дотронуться до него рукой, ощутить эту тяжелую густую синеву. Дорога обрывалась внезапно. Растерянные, они останавливались и озирались по сторонам, несмотря на то что знали этот путь наизусть, как самое любимое стихотворение. Но каждый раз резкий переход от света к сумраку пугал их и волновал... Там росли гималайские кедры. Задирая вверх головы, они видели сквозь длинную, тонкую хвою, напоминающую прекрасные пальцы пианиста, все то же ярко-синее небо. Их было трое. И никто из них не забыл тех прекрасных и счастливых минут. Никто. И сейчас он подумал, что должен обязательно выполнить то, ради чего он жил. Он, который, как заколдованный странник, долгие годы искал свое сокровище и наконец-то нашел его.

***