Смерть полна сюрпризов!

Александр Куревин Смерть полна сюрпризов!

Изнанка имеется не только у штанов – у всего. Можно человека вывернуть наизнанку. Говорят, сотрудники спецслужб хорошо умеют это делать. Ну и, само собой разумеется, – женщины. Возможно, женщины даже лучше. Во всяком случае – чаще.

У института тоже есть изнанка. В то время как профессора с портфелями и студенты с пластмассовыми «мыльницами» входят в него через парадный подъезд и выходят, некоторые – вылетают, со двора копошимся мы, «хозвзвод». Кучкуемся возле своей «штаб-квартиры» – институтского гаража. Шофера, снабженцы, кладовщики, грузчики.

Грузчики – это мы с Вовочкой. Люди мы с ним совсем разные. Бок о бок оказались по воле случая. Вовочка, если можно так выразиться, парень с улицы. На внешность – рыжий клоун, один в один Вождь Краснокожих из одноименного фильма по О. Генри. Свой чувак на танцплощадке в «Швейцарии» (Центральном парке культуры и отдыха имени Ленинского комсомола), ручкается со всеми бандитами своего района. Я же всю жизнь был послушным сынком своих родителей. Мне покупали велосипеды и отмечали дни рождения. И ТММ (теорию механизмов и машин) я, если честно, вполне мог бы сдать и не брать академический отпуск. Но внезапно захотелось разнообразить свою жизнь. Доучиться я еще успею, решил. Что случится? На год позже в армию загребут, только и всего. Посмотрю, как выглядит мой вуз с изнанки. В отличие от натуральных доходяг, всех здоровых академиков запрягали поработать при институте – это было непременным условием. Иначе – на вылет!

Меня сразу оформили грузчиком. Вовочку придали «хозвзводу» позже, для усиления. Вообще-то он числился гардеробщиком. Зачем летом гардероб? Про коня в пальто летом я еще слышал (в гараже не такое услышишь), про студента – не приходилось.

В это утро все были налицо: шофера, кладовщики, мы с Вовочкой. А еще – веселая светловолосая Света. Она подрабатывала этим летом на строительстве нового корпуса, и теперь поставила на асфальт свои ведра с мусором на полпути до контейнеров, чтобы поболтать с нами глупости. Я хотел бы не говорить с ней глупости, а лучше заняться ими, но для этого следовало как-то отшить Вовочку, потому что ему девушка строила глазки тоже. Определилась бы уже!

Разгул моей порочной фантазии был прерван проездом под аркой старого корпуса кортежа из двух автомобилей: черной «Волги» и защитного цвета «буханки».

– Генерал пожаловал, – определил Вовочка. Так он называл ректора. Света устремила свои глаза цвета морской волны на автомобили.

– Вернулись с Лозовым с охоты, – согласился я со своим соперником.

Забуревшие академики, мы тут все уже про всех знали и секли на раз, что творится. Гаражные, кто мог, ретировались, остальные уменьшились в росте. Но, кажется ректору Сидорову и его корешу, проректору по АХЧ (административно-хозяйственной части) Лозовому, было не до подобострастия подчиненных. Они, как были в полевой форме, не ученые мужи – мужики, так и прошли в гараж. Матвеич – завгар и по совместительству водитель ректора – такой же рослый, что и первые лица вуза, уединившиеся нынче в гараже (будто по росту выбирали), потоптался некоторое время перед воротами. Его жест рукой, адресованный прочим водилам, я бы расшифровал так: «Проходите мимо, не до вас сейчас». Потом проследовал за начальством.

«Что-то не так. Что-то случилось», – закралось у меня подозрение. Ректор с проректором прошмыгнули в гараж, точно заговорщики.

Из «уазика» вышел Кирилюк, начальник снабжения. С озабоченным видом глянув по сторонам, он вдруг поманил меня рукой – я стоял к нему ближе всех. Подошел, он достал из «уазика» сумку, в которой звякнуло, сказал:

– На-ка, отнеси туда, в гараж, им.

Сам он почему-то в гараж идти не захотел, а встал на решетчатых воротах под аркой старого корпуса. Я направился с сумкой к гаражу, передать первым лицам вино и закуску (не ходи к гадалке). Услышал, как Кирилюк крикнул за спиной: «А где замок?» – кому-то из шоферов. Ему что-то ответили, он окликнул меня:

– Эй, как тебя? Сергеев! Спроси у Матвеича замок, арочные ворота запереть! Хорошо?

«Зачем их поутру запирать?» – подумал я, но спрашивать не стал.

В гараже я застал такую картину: Сидоров и Лозовой сидели за столом под тусклым светильником напротив друг друга, едва не касаясь лбами. Курили. Завгар Матвеич притулился на табурете в стороне за верстаком. Соблюдал субординацию. Вообще-то с «барями» он был очень близок, но не панибратствовал, понятия имел.

– Так! Чего тебе? – спросил он меня, понизив голос, словно боялся помешать разговору Сидорова с Лозовым.

– Мне ничего. Это вам, – ответил я, приподняв сумку. В сумке опять звякнуло. Он поспешно подошел, протянул руку:

– Давай, – словно каждая лишняя секунда моего пребывания здесь была опасна и для него, и для меня. Ни Сидоров, ни Лозовой, кажется, не обратили никакого внимания, ни на мое появление, ни на суету Матвеича. Я услышал обрывок странного разговора:

– Думаешь, он заявит? – спрашивал Лозовой.