Смерть понтифика

Секретные службы Ватикана никак не связаны с официальной курией, их агенты не значатся ни в каких списках, и не поддаются идентификации. И ЦРУ, и Моссад, и ФБР или MI-6 склонны считать, что разведка Ватикана не просто существует, но и составляет одну из мощнейших и сильнейших сетей в мире. Разумеется, агентов Ватикана набирают среди самых способных, и вероятно, им удается внедриться в организации и учреждения, враждебные папскому престолу.

С юных лет Рафаэля Сантини готовили для единственной цели: внедриться в П-1 и ЦРУ, заявив о себе, когда это будет необходимо. Почти несколько десятков лет он будто находился в спячке, работая в организациях и учреждениях, за которыми было необходимо наблюдать, пока Святой Престол не отдал приказ о том, чем ему следует заняться. Во всем мире существуют не сотни, а тысячи священников, проводящих мессы, преподающих в школах и лечащих больных в ожидании указании из Ватикана.

Сара смотрит, как вместе с юными паломниками уходит Рафаэль.

— Порой я задумываюсь о том, как много мы потеряли со смертью этого папы, — мрачно произносит Сара, и все семейство, попрощавшись с Рафаэлем Сантини, продолжает прогулку по окрестностям Ватикана.

— Ты имеешь в виду Иоанна Павла I? — уточняет отец.

— Да. И мне даже кажется, что никто больше, кроме него, не заслуживал права восседать на Святом Престоле. Особенно после всего, что случилось.

Отец нежно кладет руку дочери на плечо:

— Я прекрасно тебя понимаю. Но и ты должна понять: для всех, кто остался здесь, жизнь продолжается. Когда-нибудь Альбино Лучиани оценят по достоинству.

— Надеюсь, что это случится.

— Успокойся, — произносит мать, — Бог не ведает отдыха.

Саре хочется верить, что все обстоит именно так. Секретные документы спрятаны в надежном месте, охраняются — на сей раз добрыми людьми; в том же месте, где произошло преступление, и в этом присутствует некая божественная ирония: где прежде было зло, теперь добро.

— Замысел Фиренци казался мне плохо продуманным.

— Он сделал все, что мог, — поясняет отец, — если бы ты не уехала в отпуск или если бы связалась со мной другим способом, все было бы иначе.

— Но они уже схватили Мариуса Ферриса.

— Тот факт, что они добрались до Мариуса, еще не значит, что им удалось бы выбить из него сведения о местонахождении документов. И мы знали об этом.

— Ты думаешь, его убили бы, если бы он ничего не рассказал?

— Отвечу тебе встречным вопросом: ты действительно думаешь, что Рафаэль признался бы?

— Разумеется, нет. Но какая здесь связь?

— Прямая. Твой отец отправил документы Мари-усу только потому, что безоговорочно ему доверял.

Рафаэль… От этого имени по-прежнему бегут по спине мурашки. Тем более теперь, когда многое стало известно. Ее спаситель, человек, способный совершить то, что он сделал в Лондоне, оказался итальянским священником. Не похож ли он больше на дьявола, чем на поборника добра?

— Даже если все действительно так, по-моему, звучит неубедительно, — настаивает девушка, вновь возвращаясь к обсуждению плана Фиренци, лишь бы позабыть о своем великолепном спасителе. — Для чего были нужны двойные портреты? Не понимаю…

— Для того чтобы священники смогли узнать Мариуса Ферриса. Они знали, что только этому человеку можно доверять. К сожалению, падре Пабло оказался недостаточно осторожен и не смог сохранить принадлежавший ему рисунок в надежном месте.

— А откуда стало известно, что портрет двойной? Отец улыбается:

— Для человека, так давно замешанного во всем этом, послание было более чем ясным: необходимо применить невидимое человеческому глазу излучение.

— Гениально! Но почему Джей-Си не стал рисковать? Он мог бы принять крайние меры…

— Из страха.

— Страха?

— Да, из боязни. Такие люди привыкли действовать только тогда, когда понимают, что у них есть все шансы на успех. Если вероятен проигрыш, то они предпочитают действовать тихо, держаться в тени, выжидая удобного случая.

— Ты хочешь сказать, что они еще попытаются вернуть себе бумаги?

— Вряд ли. Джей-Си не будет жить вечно. А договор, который мы заключили, полностью отвечает его интересам.

— Он еще попытается что-то предпринять против нас?

— И в этом я тоже сомневаюсь. Нарушение равновесия лишь создаст для него новую угрозу. На этот счет можно не беспокоиться.

Примерно в шесть часов вечера родители Сары решают вернуться в гостиницу, чтобы немного отдохнуть перед ужином. Прогулка удалась на славу. Девушке, к сожалению, так и не удастся выкинуть из головы встречу с Рафаэлем. И его настоящее имя не выходит у нее из головы. Сара еще несколько часов бродит по улицам и закоулкам Рима, погрузившись в свои мысли.

Девушка не спеша возвращается к гостинице «Гранд-Отель Палантино», на Виа Кавур, рядом с Колизеем.

Она хочет лишь одного: принять ванну и поужинать. После долгого, начавшегося ранним утром дня, когда она еще думала о Рафаэле, девушка чувствует себя невероятно уставшей. Но сейчас ей предстоит встретиться еще с одним человеком, которого она тоже не в состоянии забыть.

— Синьорита Сара Монтейро, — обращается к ней девушка-регистратор.