Смерть после полудня

Когда речь заходит о корриде, часто слышится утверждение, что самки куда более опасны во время атаки, потому как, дескать, самцы при этом закрывают глаза, а самки держат их открытыми. Уж не знаю, от кого это повелось, но правды тут нет ни на грош. Самки, которых используют в любительских боях, практически всегда охотятся за человеком, а не за тканью, срезают углы в его сторону, а не носятся по прямой, и склонны выбирать себе конкретную цель, будь то мужчина или мальчишка, и гонять его среди полусотенной толпы, однако это они делают вовсе не потому, что превосходят самцов умом вследствие самой своей женской природы, как могла бы решить Вирджиния Вулф; нет, это оттого, что молодые тореро отрабатывают свою технику работу с плащом и мулетой как раз на телочках, поскольку тех никогда не выпустят на настоящий бой, к тому же никакой закон не запрещает самкам набираться опыта во всех фазах корриды. Не важно, бычок это или телочка: после нескольких «сеансов» знакомства с плащом или мулетой животное все усваивает, запоминает и, если речь идет о самце, теряет пригодность для боя, где все строится из расчета, что бык впервые встречается с пешим человеком. Когда бык не знаком с плащом или мулетой и атакует в лоб, человек сам формирует уровень опасности, работая насколько возможно близко к быку; он получает шанс испробовать различные пассы, самостоятельно выбирая их для создания эмоциональной связки, а вовсе не исключительно для самозащиты. Если бык уже бывал в бою, он будет упорно срезать углы в сторону человека, бодать ткань, намеренно целясь в стоящего за ней тореро, а что касается опасности, то теперь создавать ее будет уже бык, вынуждая человека непрерывно отступать, обороняться, смазывая тем самым четкость исполнения пассов и делая зрелищный бой невозможным.

Вся история и внутренняя организация корриды привели к тому, что быку, который совершенно не знает, что такое пеший человек, едва хватает времени научиться не доверять его трюкам и стать для него максимально опасным: в этот-то момент и происходит убийство. Бык на арене обучается до того быстро, что, если бой затянется еще хотя бы минут на десять, он вообще станет неубиваемым — во всяком случае, по предписанным правилам. Именно по этой причине тренировки и обучение проходят на телочках, которые через несколько сезонов становятся такими «образованными», что, как выражаются тореро, могут изъясняться по-латыни или на греческом. После такой школы их выпускают на любительские арены; иногда с открытыми рогами, иногда с насаженными кожаными мячиками; как бы то ни было, эти телочки стремительны и ловки как лани, они охотятся за новичками и любителями поупражняться с плащом на капеях; они расшвыривают, рвут, гоняются, пускают кровь и в целом внушают ужас дилетантам, пока наконец не устанут, и тогда на арену выводят быков-вожаков, чтобы с их помощью отвести этих vacas[10] на скотный двор, отдыхать до следующего представления. Судя по всему, боевым коровам, или вакильяс, по душе такие развлечения. Их никто не подгоняет, не клеймит дивизами, не дразнит; похоже, им столь же нравится кидаться в атаку и всех расшвырять, как и боевому петуху сражаться. И конечно, их никто не мучает, в то время как у быка храбрость определяется тем, как он держится под градом болезненный уколов

«Маневрировать» боевым быком становится возможно благодаря стадному инстинкту, который позволяет погонять группой из шести и более животных, но стоит одного быка отделить от стада, как он тут же примется атаковать не важно что: человека, лошадь, любой движущийся предмет, хоть автомобиль, хоть телегу, пока его не прикончат; а подманивают боевых быков и вновь сгоняют их в стадо посредством специально обученных вожаков, или кабестрос, подобно тому, как диких слонов ловят с помощью укрощенных. Это одна из наиболее любопытных картин: видеть, как работают кабестрос при погрузке животных, при их сортировке, разводу по коридорам, что ведут к транспортным клеткам, и во всех прочих операциях, сопряженных с выращиванием, доставкой и разгрузкой боевых быков.