Смерть приятелям, или Запоздалая расплата

Марья (так звали служанку, как потом узнал чиновник для поручений) провела представившегося Власкова в гостиную, где за вязанием сидела в кресле, с укрытыми пледом ногами, сестра теперь уже перешедшего в разряд подозреваемых брата.

— Здравствуйте, госпожа Варламеева…

— Винницкая, — тихо произнесла Варвара.

— Простите? — не понял Николай Семёнович. Он и предположить не мог, что у сестры Александра Андреевича другая фамилия.

— Это у брата фамилия Варламеев, а я по мужу, — она слегка запнулась, — Винницкая.

— Бога ради простите, я не предполагал…

— Ничего, — мягко перебила Власкова Варвара, — то было в прошлой жизни. Но давайте ближе к делу, — в голосе послышались металлические нотки. — Что вас привело на наш край земли?

— Варвара Андреевна, я — чиновник для поручений при начальнике сыскной полиции, губернский секретарь Власков, — и добавил с улыбкой: — Николай Семёнович.

— Так что же всё-таки вас привело в наши края?

— Одно дознание.

— Оно касается Александра? — глаза её сузились, как у кошки.

— Отчасти, — улыбка сошла с лица сыскного агента.

— Как вас понимать, милостивый государь? — голос её прозвучал по-командирски. Видимо, Варвара, хоть и не могла ходить, спуску никому не давала, даже собственному брату.

— Вы знаете приятелей вашего брата?

— Только по его словам. Вы объясните мне, что произошло? С Александром ничего не случилось? — женщина всем телом подалась вперёд и выпустила из рук вязание.

— Не стоит беспокоиться. Александр Андреевич жив и прекрасно себя чувствует. С ним ничего не случилось, в отличие от одного его приятеля.

— Александру ничего не угрожает? — её голубые глаза расширились и с неким ожиданием смотрели на сыскного агента.

— Простите, Варвара Андреевна, что я невольно дал вам повод к волнению. Господин Варламеев в здравии и находится на службе.

— Тогда почему вы здесь? — женщина не могла успокоиться.

— Варвара Андреевна, простите меня за невольное вторжение, но я по долгу службы находился в Царском Селе и решил заодно заглянуть к вам. Ещё раз повторюсь, что Александр Андреевич в добром здравии, ничто ему не угрожает. Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.

— Они касаются брата?

— Да.

— А вы говорите, что всё в порядке, — женщина откинулась на спинку кресла.

— Пострадал приятель Александра Андреевича. Вот о нём я и хотел у вас узнать.

— Вам лучше расспросить Александра.

Варвара Андреевна так и не соизволила ничего добавить. Отсылала к брату за расспросами — мол, живёт здесь безвыездно, приятели господина Варламеева здесь не бывают. Приезжал ли он в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое, не помнит. Лучше этот вопрос адресовать Александру.

Власков, когда выходил из дома, поинтересовался у Марьи, служанки госпожи Винницкой, навещал ли их в интересующую дату хозяин. Женщина, видимо, подслушивала под дверью — она прятала глаза, отнекивалась и отсылала за ответами к Варваре Андреевне.

Соседи спать ложились рано, поэтому сказать, приезжал ли господин Варламеев или нет, в точности не могли. Только один упомянул, что Александр Андреевич в пятницу утром — а это было двадцать шестое августа — спешил на семичасовой поезд.

10

По приезде в Жагоры чиновник для поручений первым делом озаботился поисками жилья.

Волостной центр — это не губернский город и даже не уездный, всего-то около трёх тысяч жителей — и ни одной гостиницы. Правда, был постоялый двор, но не очень презентабельного вида. Поэтому петербургский гость решил взять внаём комнаты со столом, резонно рассудив, что неизвестно, сколько времени понадобится для выяснения обстоятельств поспешного отъезда прапорщика лейб-гвардейского батальона.

Комнаты нашлись в двух шагах от площади, на которой возвышался католический храм, уходящий в небо крестом на остроконечном шпиле.

Приветливая хозяйка на хорошем русском языке с едва заметным акцентом уведомила, что завтракать господа будут до десяти часов, обед будет подаваться в пятом часу. Потом показала комнату для столичного гостя и ещё одну — для его слуг, как она окрестила полицейских агентов, приданных чиновнику для поручений.

IV

1

О новых изысканиях Власков доложил начальнику. Филиппов вначале только теребил ус и покусывал губы. Глаза со вниманием взирали на лежащие на столе бумаги, то превращаясь в щёлочки, словно Владимир Гаврилович что-то обдумывал, то широко открываясь, словно он нашёл что-то любопытное и удивляется новым сведениям.

— Стало быть, наш драгоценный архивариус приехал к сестре последним поездом, — подытожил слова Николая Семёновича Филиппов.

— Получается, что так.

Опять повисла в воздухе пауза.

— И это, на ваш взгляд, означает, что Александр Андреевич тоже становится в разряд подозреваемых.

— Да, это так.

— Вы говорили, что он высок ростом, строен. Следовательно, издалека его можно принять за Линдсберга? — Владимир Гаврилович потеребил ус.

— Совершенно верно. В гвардию коротышек не берут.

— Да, особенно если надеть на него шинель и фуражку. Занятно, — последнее слово Филиппов растянул.

— Тогда, — Власков смутился, облизнул губы, — Кунцевич попусту прокатится в Шавли, — и отвёл взгляд в сторону.