Смерть приятелям, или Запоздалая расплата

Через некоторое время Михаил Александрович предстал перед чиновником Военно-медицинского управления.

Кручен-Голубов поднял на вошедшего взгляд блёклых выцветших глаз. С интересом посмотрел на сыскного агента, пытаясь уловить, что привело сюда последнего.

— Я вас слушаю, — голос действительного статского советника звучал несколько скрипуче, словно несмазанная ось телеги, — только, пожалуйста, не отнимайте много времени, меня ждёт служба.

— Простите, Владимир Саввич, — Лунащук скользнул взором по правителю канцелярией и сразу же отметил неприязнь в глазах Кручен-Голубова. Не спрашивая дозволения, подошёл к стулу и сел, заложив ногу на ногу. — Но дело моё требует деликатного подхода, и поэтому я решился обсудить его с вами, прежде чем беседовать со служащими канцелярии.

У Владимира Саввича перехватило дыхание от бесцеремонного поведения полицейского. Мало того, что он развалился без позволения на стуле, но и смеет в таком тоне разговаривать. И… Кручен-Голубов поёжился, словно по спине проползли морозные мурашки, и приготовился слушать.

— Меня зовут Михаил Александрович Лунащук, и я служу в сыскном отделении чиновником для поручений.

Действительный статский советник кивнул головой.

— При канцелярии служил статский советник Варламеев. Вот о нём я хотел бы с вами поговорить.

Владимир Саввич не сразу отметил это «служил», и вначале хотел возмутиться: мол, по какому праву полиция… Но взял себя в очередной раз в руки и не нашёл ничего лучшего, чем сказать:

— Почему «служил»? Александр Андреевич служит при канцелярии архивариусом и казначеем, находится на хорошем счету… — потом словно спохватился: — Чем вызван ваш интерес к господину Варламееву?

Лунащук выдержал некоторую паузу и тихо произнёс:

— Александр Андреевич Варламеев убит в собственной квартире.

— Как — убит? Когда убит? Кем убит? Я думаю, вы перепутали либо фамилии, либо вообще нашего Александра Андреевича с кем-то иным. Ну, не может быть, чтобы милейшего господина Варламеева… Вы ошибаетесь, господин Лунащук, — лицо правителя канцелярии побледнело, щёки затряслись, и в глазах появился какой-то не осознанный до конца страх, — не может того быть. Я не далее, как час тому видел Александра Андреевича в коридоре. Он беседовал с нашим журналистом Рюйтюном. Не мог же я ошибиться. Не мог! — Кручен-Голубов положил ладони на столешницу, словно намеревался подняться и прекратить бессмысленный, на его взгляд, разговор.

— Увы, Владимир Саввич, ошибки быть не может. По поводу насильственной смерти господина Варламеева я веду дознание и хотел бы поговорить со служащими вашей канцелярии.

— Да ради бога, — отмахнулся правитель канцелярии и машинально добавил: — какое несчастье, какое несчастье… — потом обратил на собеседника взгляд, в котором ещё теплилась надежда: — Может быть, это кто-то другой? Однофамилец или…

— Ошибки быть не может, — настойчиво повторил Лунащук.

— Я определённо не понимаю, как это возможно? Если бы Александр Андреевич был немощным стариком или болезненным человеком… Но он же строил планы на будущее, всегда жизнелюбивый и весёлый. Так не хочется говорить, что был, — Владимир Саввич провёл рукой по лицу, словно хотел смахнуть с лица что-то прилипшее и тягучее. — Только что он ходил по земле, дышал, приходил с документами на подпись… И вдруг, одночасно, в один какой-то миг от человека ничего не остаётся… Не понимаю, как же так? — Кручен-Голубов не мог прийти в себя от принесённого полицейским чином известия, а Михаил Александрович не перебивал, давая возможность правителю канцелярии выговориться, выплеснуть накопившиеся эмоции, чтобы потом побеседовать на трезвую голову.

— Но я же не мог ошибиться? — с некоторым удивлением произнёс Владимир Саввич. — Ну, в том, что Варламеев беседовал с Рюйтюном. Как же я мог перепутать? И было это час тому. Михаил Александрович, я хотел, было, подойти, но меня отвлекли, и я… Не верится мне, не укладывается в голове, — Кручен-Голубов обхватил голову руками, и полицейскому показалось, что он вертит ею из стороны в сторону.

— Владимир Саввич, — резко и громко произнёс Лунащук. Правитель канцелярии поднял глаза на сыскного агента. Правая щека ещё подёргивалась, но лицо стало более спокойным, — господина Варламеева уже не вернуть, а вот злодея, который лишил жизни Александра Андреевича, найти мы сможем. И он понесёт заслуженное наказание. Поэтому помогите нам сведениями.

— Простите, чем я могу вам помочь, если я не был накоротке с Александром Андреевичем? Да, он служил архивариусом при канцелярии, но не более того.

— Господин Кручен-Голубов, — голос Михаила Александровича стал более официальным, и в нём послышалась металлические нотки, — что вы знаете о Варламееве?

Владимир Саввич пожал плечами: мол, что могу поведать?

— Сколько лет служил Александр Андреевич под вашим руководством?

— Я здесь пятый год, но когда меня назначили исполняющим должность, господин Варламеев уже занимал место архивариуса.

— Значит, у вас сложилось определённое мнение об Александре Андреевиче?