Смерть приходит к каждому

Толстые металлические стены, замурованные в тонны бетона. Отличная гробница с кучей золота. Здесь ты и умрёшь, как фараон, захороненный в склепе. Охранник. Просто сношу голову. Желания терпеть, как сквозь меня проходят пули, уже нет. А ты. Вжух — и из горла уже бежит кровь. Спасти его точно не успеют, но и мгновенно он уже не умрёт. Достойная смерть для достойного человека. Умирает, сидя в своем гигантском сейфе размером с небольшую комнату. Умирает голышом, истекая кровью, с отрезанным членом в руках. Рядом с ним обезглавленное тело его покорного слуги. Всё залито кровью: стены, деньги, золото и в особенности пол. Он точно хочет что-то сказать, но не может. Ненависть, злость, страх, жуткий страх. В нем всё перемешалось. Испуганная овечка.

Пожалуй, пора. Сегодня была тяжелая ночь. Проходя сквозь тяжелую дверь сейфа, сломаю механизм дверного замка, чтобы подольше открывали. Перестраховка на случай, если он окажется живучим.

Хочется кричать. Хочется реветь, но этот костюм забирает у меня слезы. Да, то, что я делаю, ужасно. И возможно, и меня стоит наказать за это, но кто-то должен это делать. Кто-то должен избавлять мир от таких животных. Возможно, после смерти я буду гореть в аду, но это лучше, чем сидеть в раю и закрывать глаза на то дерьмо, которое творится во Вселенной. Прятаться, как крысы, за своими ангельскими крылышками, боясь замарать свои белоснежные ручки. Пусть меня все презирают, пусть ненавидят, но я не смогу сидеть сложа руки, когда мне дали такой шанс, и, думаю, многие, пусть и не все, поступили бы так же.

У меня нет тела в этом костюме, но мне так больно. Больно, что наш мир так устроен. Больно, потому что люди себя ведут хуже животных. Я хочу кричать. Пусть весь мир знает. Сама Смерть спустилась в этот мир, чтобы хоть что-то исправить.

Взлетаем и…

— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а…

***

Ночь, тьма, прохлада и легкий дождик. Я просто лежу и не могу уснуть. Мне опять ничего не хочется, ни есть, ни пить, ни спать. Всё это меня угнетает. Я как будто сижу во тьме, рядом никого и ничего. Ни капли света не попадает, и уже нет даже намека на что-то лучшее. Одинокий ребенок, маленький, загнанный, запуганный, плачущий ребенок. Да, мы все можем надеть розовые очки и думать только о себе, но разве это правильно? Если все спрячутся под розовыми очками, то кто будет изменять мир к лучшему? Кто будет толкать мир вперед?

Интересно, а что дальше с этой девушкой? Ее искали? Знали ли её родственники, как она погибла? Или она просто пропала без вести? Знали ли её родственники, чем она занималась? Её друзья, они её искали? Наверно, её друзья из этой же сферы и, возможно, боялись привлечения внимания к своей деятельности, и поэтому они просто молчали. Может быть, они даже не сообщили в полицию. А возможно, сообщили, но дело замяли.

Да, мы все совершаем ошибки. Кто-то это делает осознанно, понимая, что не просто преступает закон, но и переступает через всё человеческое, что с таким трудом строилось веками нашей истории. Кто-то неосознанно, случайно или по невнимательности. Но и те и другие — все мы или почти все побоимся сказать: «Да, это моя вина». Мы боимся наказания, презрения, но не боимся творить зло. Мы не боимся убивать, убивать всех с нами не согласных. Мы боимся того, что будет после убийства. И это тоже страшно, ценность жизни всё меньше и меньше. Одни люди пытаются придумать законы или сделать хоть что-то, чтобы спасти чьи-то жизни. Другие же отправляют одних людей убивать других ради нефти, денег. Выходят на митинги ради одной жизни, но забирают десяток других и портят жизнь тысячам. Мы часто так делаем. Так сильно боремся со злом, что не замечаем, как сами погружаемся туда всё больше и больше. Мы яростно воюем против расизма, замечаем, как в одном фильме не было актера определенной расы, но при этом забываем упомянуть еще несколько рас, отсутствующих в этом же фильме. Мы воюем за жизнь одной расы, но унижаем другую. А ведь все это тоже расизм. Отсутствие расизма — это не замечать расовых различий. Если мы заостряем на этом внимание, мы уже становимся расистами. Это значит, что различия для нас становятся значимыми. Если мы меняем расу главного героя в фильме в угоду антирасистскому тренду, а не сюжету, то мы уже расисты. Потому что для нас это становится важно. Мы боремся с насилием над женщинами, но поддерживаем то, что создало такой тренд. Мы пытаемся помочь женщинам, но забываем про равноправие. Забываем про то, что иногда мужчин тоже нужно защищать от коварства женщин, которые могут обвинить их в ложном изнасиловании.