Смерть приходит на свадьбу…

— Не вижу ничего подлого. Так устроен наш мир, и нечего становиться в позу, надо принимать его таким, какой он есть. Да, кто-то молодой и здоровый погибнет… Обидно, но не ты же устраиваешь аварии. Мы пытаемся хотя бы чуть-чуть восстановить справедливость в мире, — он потер коротко стриженную голову. — Ты ведь тоже еще молодой, так почему же не дать тебе шанс прожить несколько лет, родить сына? Не ты виноват в том, что люди попадают в автомобильные катастрофы, падают с лестниц и строительных лесов… Часто погибшие сами виновны в том, что не соблюдают технику безопасности: не надевают каску на стройке, не пристегиваются ремнями в машине, ныряют там, где запрещено, и ломают себе позвоночники…. Я очень надеюсь, что мы сделаем тебе операцию, и все пройдет хорошо. Только обещай сразу жениться, это не дело — мужику жить одному. Надеюсь, сына назовешь Женькой, хотя в честь меня уже названо восемь мальчиков и три девочки, но хочется еще… Я, знаешь ли, коллекционирую крестников. У меня такое хобби.

— Вот и я это ему говорю, — вмешался Петрович.

— Правильно, Петрович, втолкуй тут молодому, как надо жить, — улыбнулся Евгений Федорович и вновь повернулся к Диме: — А ты молись.

— В век технического прогресса надеяться на молитву?

— Почему нет? Собственно, слово «прогресс» что означает? — и сам ответил: — Это умственное и нравственное развитие. Умственное и нравственное. А мы называем наш век — век научно-технического развития, заметил — нравственного-то развития и нет. А надо бы. Техника шагает вперед, а нравственность отстает, Библию никак не осилим, застряло человечество в детском саду. 

Павел

Как только с души Павла свалился камень, он преобразился, вздохнул с облегчением и для начала отметил с адвокатом окончание дела. И уже на следующий день после завершения судебной тяжбы он стал совсем другим человеком — вновь это был активный, умный специалист и обаятельный мужчина.

Павел энергично взялся за работу, теперь ему быстро удавалось то, за что еще вчера не хотелось и браться. За неделю он переделал все, что скопилось за несколько последних месяцев. В фирме были очень недовольны тем, что сотрудник оказался замешан в такой некрасивой истории с изнасилованием и, хотя его сразу не уволили, но перевели на самый неперспективный участок. Теперь же, когда парня оправдали, хотя неприятный осадок все еще оставался, его руководитель уже подумывал, не вернуть ли Павла на прежнее место? Уж очень хорошо он умел разговаривать с клиентками.

Несколько сотрудников за последнее время уволилось, появились новые люди, и теперь Павел оказался здесь старожилом. К нему без конца обращалисьза советом и со всеми вопросами. Он становился незаменимым.

— Павел Сергеевич, ничего, если я сделаю так? — Павлу было странно, непривычно слышать обращение к нему по имени — отчеству.

— Павел Сергеевич, зайдите, пожалуйста, к нам, — недавний выпускник маялся за компьютером. — Вот, гляньте, не пойму, эти цифры откуда взялись?

— Да это просто, вот же… Такая вот арифметика.

Только отвернулся, другой:

— Павел Сергеевич, а кому это отправить?

Не успел сесть на свое место, как опять теребят:

— Павел Сергеевич, а где найти такие данные?

Потом снова подошел первый:

— Павел Сергеевич, пожалуйста, помогите мне…

Это было бесконечно, и как-то Павел не выдержал:

— Ну, ты меня достал, попробуй, пошевели мозгами… Голова у тебя для чего? Чтобы думать или ты ею только ешь? — резко ответил очередному просителю.

Парнишка вспыхнул, самолюбиво вскинул голову и отошел. Больше с вопросами он не подходил. Ишь, какой обидчивый…

Наконец Павла стало интересовать что-то помимо Уголовного кодекса. Он заметил, что на улице весна, что в квартире грязные окна, что ремонт у него слишком затянулся. А как-то вечером после работы ему захотелось прогуляться, что он и сделал с большим удовольствием. Пока шло следствие, Павел не замечал женщин. Он, кто гордился своими далеко не рядовыми мужскими способностями, совершенно перестал думать о противоположном поле. Теперь же улицы вновь заполонили очаровательные создания. Голова сама собой поворачивалась вслед красоткам, и организм реагировал совершенно недвусмысленно на эту красоту.

У него появилась привычка заходить после работы в маленький полюбившийся ему ресторанчик, ужинать там в одиночестве, сидя у окна, и рассеянно провожать взглядом молоденьких девчонок. Хотя он не пропускал женщин и постарше, среди них попадались такие мадонны… Специально, что ли, они ходят туда-сюда мимо этого ресторана? Шея скоро заболит: что ни женщина, то куколка. Эх, а вот какая краля пошла… С такой бы уединиться на недельку…

Жизнь наполнялась смыслом, возвращались былые привычки, настроение стало мажорным, мир вновь приобретал яркие краски.

Павел не подозревал, что над его головой вновь сгущались тучи.

Он сидел в ресторане, наслаждался вкусной едой, музыкой, покоем и в ожидании счета поглядывал на хорошенькую официантку, мысленно раздевая ее. Он чувствовал, что его оценивающий взгляд приводит девушку в трепет.

— Это тебе, крошка, — бросил он на стол лишнюю купюру.