Смерть приходит на свадьбу…

Дима

Дима открыл дверь и замер: квартира не его. Шагнул назад, взглянул на номер — все в порядке. «Черт, вот это я залежался в больнице, свою квартиру не узнал! Рассказать кому-нибудь — не поверят».

Вошел, все как всегда, почему же ему показалось, что он не туда попал? Странно… Словно он подсознательно ожидал увидеть совсем другую картину. Порядок тут конечно давно не наводился, но ничего нового, ничего не изменилось. Надо будет Наталью Георгиевну пригласить, она любит такие мероприятия — порыться без помех в чужом грязном белье.

Но все-таки, почему своя квартира показалась ему чужой?

Прошло время, Дима все еще боялся резких движений, вел размеренный образ жизни. Вечерами совершал неспешные прогулки по улице: сначала до угла дома и назад, потом до угла квартала. Как-то заглянул в магазин подарков — чего тут только нет… Неспешно разглядывал всякую всячину. На глаза попалась небольшая картина — коты на крыше. Такая знакомая, где он ее видел? Подлетела продавщица:

— Правда, забавные коты? Берите, хотя это и копия, но с авторскими вариациями, все равно эксклюзивная работа. Художник говорит, оригинал сразу купили, а тут он вспомнил о ней и решил повторить, только немного изменил сюжет. Берите, а то не успеете, купит кто-нибудь, мы ведь только сегодня ее выставили.

Святая простота, эксклюзивная работа должна быть в единственном экземпляре. Но он все же купил чем-то поразившую его вещь. Такое чувство, словно эта картина, смешная и знакомая до малейшего штриха, связана с чем-то далеким и дорогим.

Новое сердце работало гораздо лучше, чем старое. Дима постепенно увеличивал нагрузки, и хотя пока только ходил, но его так и подмывало заглянуть в тренажерный зал. Однако Евгений Федорович предостерегал его, не советовал торопиться, и он продолжал свои размеренные прогулки. Через месяц дошел до магазина мужской одежды, это было уже довольно далеко. От скуки заглянул туда. Столько костюмов… Почему он никогда их не носил? Всегда джинсы, спортивная рубашка, свитера. А ведь положение обязывает, Андрей вон давно перешел на костюмы.

Подошла продавщица:

— Вам помочь?

— Помогите… Где тут мой размер?

— Проходите сюда, вот смотрите, это последняя модель. Думаю, этот вам пойдет. Померим? Такой приятный зеленоватый оттенок…

— Нет. Только не зеленый… И не коричневый… Черный тоже не хочу. Вот серый можно примерить.

Перемерил несколько штук, остановился на темно-сером с еле заметным, почти штрихом. К нему подобрал рубашку, галстук. Дома надел все, постоял перед зеркалом. Понравилось. Совершенно другой человек.

Дмитрий выздоравливал и теперь наслаждался хорошим самочувствием. Как-то, гуляя, зашел передохнуть в ресторанчик, раньше такие назывались столовыми, в лучшем случае — кафе. А тут такое громкое название — ресторан… Но хотя все в нем было простенько, без всякого шика, ему здесь понравилось. Выбрал место у окна. Мимо спешили прохожие, а у него слезы наворачивались: Боже мой, он жив, вырвался из больницы, ему дали еще один шанс… Люди торопятся мимо и, наверное, никто из них не задумывается о том, что жизнь — это такое счастье, о том что это так здорово — просто жить, не замечая работы своего сердца, вот так бежать, торопиться… Для них это естественно, данность… Спешат по домам, планируют, как провести вечер, где перекусить или что приготовить, с кем встретиться. Переживают из-за каких-то мелких житейских проблем — кран протекает, зарплату не повышают… И никто не думает о быстротечности жизни… Как прав Евгений Федорович, умница хирург! Надо успеть продлить жизнь, посеять новую, чтобы остаться в своем сыне или дочери. Быть может, именно для этого его и вернули к жизни, чтобы не прервалась цепочка поколений, чтобы и его ДНК продолжилась в потомках. Дима залюбовался проходившей мимо девчонкой. И удивился этому и порадовался: значит, выздоровел.

Вскоре он вернулся на работу, сотрудники встретили овациями.

— Ой, Дмитрий Сергеевич, как вам идет костюм! Никогда вас не видела в пиджаке… — восхищалась Аллочка.

— Привет, Димон! Ты прямо преобразился, словно не в больнице лежал, а за границей побывал, — Андрей радостно тряс ему руку. — Наконец-то вышел, давай, впрягайся. А то я уж замучился тащить этот воз в одиночку.

Дел было много, через полчаса все уже забыли, что Дима после больницы, и привычно понесли к нему бумаги на подпись, без конца что-то спрашивали, требовали немедленного решения, словом, пошла обычная текучка. А он наслаждался: это ведь жизнь! Совсем недавно думал, что уже никогда не переступит порог своего офиса…

Не заметил, как пришло время обеда.

— Дмитрий Сергеевич, вам что заказывать, как всегда? — Аллочка и раньше опекала его, не забывала напомнить о еде.

Сотрудники иногда брали обеды в соседнем кафе, и в ее обязанности входило приносить общий заказ в офис.

— Да, конечно… Что у них сегодня? А к чаю? Э, Алла, закажи-ка еще и мороженое.

— Ой, вы же его никогда не брали!

— Да? Захотелось… Все течет, все меняется… — Дима задумался, действительно, после операции его вкусовые пристрастия сильно изменились.