Смерть приходит в Пемберли

— Но предательскую попытку Уикхема соблазнить мисс Дарси простить нельзя. Это подлость, которую не оправдаешь разницей в положении и воспитании. Как один из опекунов мисс Дарси я был извещен об этом позорном поступке самим Дарси, но постарался о нем забыть. Я никогда не напоминаю о нем Дарси и прошу прощения, что заговорил об этом сейчас. Уикхем отличился в ирландской кампании и сейчас чуть ли не национальный герой, но это не смывает прошлые грехи, хотя и дает ему шанс занять в будущем уважаемое и выгодное положение. Не считаю это разумным, но, кажется, он вышел в отставку, сохранив, впрочем, друзей среди военных, — например, мистера Денни, который ввел его в меритонское общество. Но наверное, мне не следует упоминать его имя в вашем присутствии.

Элизабет промолчала; после короткой паузы полковник встал, поклонился и вышел из комнаты. Было ясно, что этот разговор никому не доставил радости. Полковник Фицуильям не получил горячего одобрения и заверений в поддержке, на что он в душе надеялся, а Элизабет боялась, что в случае неуспеха у Джорджианы испытанное унижение и смущение могут разрушить многолетнюю дружбу, которой, она знала, муж очень дорожит. Она не сомневалась, что Дарси будет рад видеть полковника Фицуильяма мужем Джорджианы. Больше всего он желал для сестры надежного брака, а жизнь с полковником была гарантией надежности; даже разницу в возрасте тут можно рассматривать как преимущество. В свое время Джорджиана будет графиней, а деньги никогда не станут предметом заботы ее счастливого мужа. Элизабет всем сердцем хотела, чтобы эта проблема как-то разрешилась. Может быть, все определится завтра на балу, где можно уединиться в уголке, пошептаться во время танцев; известно, что именно там приходят к завершению счастливые и несчастные истории. Элизабет надеялась, что все заинтересованные стороны получат что хотят, но, подумав, она улыбнулась своему желанию: такое вряд ли возможно.

Ее радовали перемены в Джорджиане, наступившие после женитьбы брата. Поначалу ту удивляли, даже шокировали поддразнивания молодой жены, ответные острые шутки брата и последующий общий смех. До приезда Элизабет смех редко звучал в Пемберли, но при тактичном и мягком поощрении невестки Джорджиана в какой-то степени избавилась от свойственной всем Дарси робости. Теперь она уверенно принимала участие в их развлечениях, с большей готовностью высказывала свое мнение за столом. По мере того как Элизабет больше узнавала золовку, она прониклась уверенностью, что под ее внешней сдержанностью и застенчивостью таится присущее всем Дарси свойство — сильная воля. Но насколько это понимает ее муж? Не привыкли он подсознательно считать ее по-прежнему ранимой пятнадцатилетней девочкой, которая нуждается в неусыпной любовной опеке брата, словно ее подстерегает несчастье? Не то чтобы он подвергал сомнению ее представления о девичьей чести или добродетели — такая мысль была бы сродни богохульству, — но насколько он доверял ее здравомыслию? А Джорджиана после смерти отца воспринимала Дарси как главу семьи, мудрого и надежного старшего брата, унаследовавшего авторитет отца, брата, которого она горячо любила и не боялась: ведь любовь не дружит со страхом, она внушает благоговение. Джорджиана не выйдет замуж без любви, но она также не выйдет замуж без благословения брата. И что будет, если ей придется выбирать между полковником Фицуильямом, кузеном и другом детства любимого брата, унаследовавшим графский титул, галантным офицером, который знает ее с младенчества, и красивым и обаятельным молодым адвокатом, подающим, по общему признанию, большие надежды, но о котором мало что известно? Элвестон унаследует титул барона и имение, а когда у него будет достаточно денег, он реставрирует старинный замок, и Джорджиана будет хозяйкой одного из самых красивых домов Англии. Но у Дарси своя фамильная гордость, а сомневаться в том, какой претендент может предложить большую надежность и более блистательное будущее, не приходилось.

Визит полковника нарушил покой Элизабет, внеся в ее душу сумятицу и тревогу. Он был прав, говоря, что ему не следовало упоминать имя Уикхема. Дарси не имел с ним никаких контактов со времени венчания Уикхема и Лидии — венчания, которого могло не быть, если б не щедрые денежные вливания Дарси. Элизабет не сомневалась, что в эту тайну полковник не посвящен, но он, естественно, знал о свадьбе и, должно быть, догадывался о ее подоплеке. Не пытался ли он удостовериться, что Уикхем никак не причастен к их жизни в Пемберли и что Дарси купил молчание Уикхема, дабы никто не мог сказать, что у мисс Дарси из Пемберли подмоченная репутация? Визит полковника лишил Элизабет спокойствия, она ходила взад-вперед по комнате, стараясь побороть страх — беспричинный, надеялась она — и вернуть прежнее безмятежное состояние.