Смерть приходит в Пемберли

— Навещает, мадам, и приносит утешение. Но в последнее время Уилл просит не пускать к нему священника, я приношу тому извинения, и, надеюсь, он не обижается на нас.

— Конечно, нет, миссис Бидуэлл. Мистер Олифант — тактичный и понимающий человек. Мистер Дарси питает к нему большое доверие.

— Как и все мы, мадам.

Женщины немного помолчали, а потом миссис Бидуэлл сказала:

— Я ничего не говорила ему о смерти несчастного молодого человека. Уилл очень разволнуется: ведь это произошло в лесу, неподалеку от нашего дома, и в случае угрозы он не смог бы защитить нас.

— Надеюсь, опасность вам не угрожала, миссис Бидуэлл? Мне говорили, что вы ничего не слышали, — сказала Элизабет.

— Только выстрелы, но Уилл занервничал: он страдает от своей беспомощности — только лишний груз на плечах отца. Я понимаю, что для вас и для хозяина это ужасная трагедия, и лучше мне не говорить о том, чего я не знаю.

— Вы ведь знали мистера Уикхема ребенком?

— Знала, мадам. Он и молодой хозяин вместе играли в лесу. Большие шалуны, как все дети, но молодой хозяин вел себя спокойнее. Я знаю, что мистер Уикхем вырос необузданным, не знал удержу и принес много огорчений хозяину, но со времени вашей свадьбы никто не упоминал даже его имени, и это только к лучшему. И все же я не верю, что тот мальчик, которого я знала, мог вырасти убийцей.

Минуту женщины провели в молчании. Элизабет собиралась сделать миссис Бидуэлл одно предложение, но не знала, как деликатнее его преподнести. Ее и Дарси беспокоило, что после случившегося Бидуэллы, живущие изолированно в Лесном коттедже, могут чувствовать себя в опасности — особенно с серьезно больным юношей в доме и часто отсутствующим отцом. Такие страхи объяснимы, и супруги решили, что Элизабет попробует предложить семье переехать в Пемберли, хотя бы на то время, пока не разъяснится, что все-таки произошло. Конечно, все будет зависеть от того, сможет ли Уилл перенести переезд; впрочем, его можно осторожно перенести на носилках, чтобы избежать тряски в экипаже, а в Пемберли ему отведут комнату в тихом месте и обеспечат хороший уход. Но когда Элизабет заикнулась об этом, реакция миссис Бидуэлл поразила ее. Впервые женщина выглядела по-настоящему испуганной, и, когда она заговорила, в ее глазах был неподдельный ужас:

— О нет, мадам! Не просите нас об этом! Уиллу в другом месте будет хуже. Здесь мы ничего не боимся. Даже когда нет Бидуэлла, мы с Луизой не испытываем страха. После того как полковник Фицуильям любезно удостоверился, что у нас все в порядке, мы поступили, как он советовал. Я закрыла дверь на засов, заперла окна нижнего этажа, и никто к нашему дому не подходил. Думаю, это был простой браконьер, его застигли врасплох, и он действовал импульсивно, — к нам он отношения не имеет. Кроме того, я уверена, доктор Мерфи скажет, что Уилл не выдержит переезда. Пожалуйста, поблагодарите от нашего имени мистера Дарси и скажите, что это невозможно.

Ее глаза, простертые к Элизабет руки молили о снисхождении.

— Если возражаете, никакого переезда не будет, — мягко успокоила ее Элизабет, — но тогда мы хотели бы быть уверены, что ваш муж проводит с семьей большую часть времени. Мы будем скучать по нему, но пока Уилл болеет и нуждается в вашей заботе, другие могут выполнять работу мистера Бидуэлла.

— Он не согласится, мадам. И очень огорчится, если будет думать, что его работу могут сделать другие.

Элизабет так и подмывало сказать, что сейчас у него больше поводов для огорчений, но она нутром чувствовала, что дело не только в желании Бидуэлла быть постоянно востребованным — здесь что-то серьезнее. Она прекратила разговор на эту тему; миссис Бидуэлл, несомненно, посоветуется с мужем, и, может быть, ее решение изменится. Но в одном она права: если доктор Мерфи считает, что Уилл не перенесет переезда, затевать его будет непростительной ошибкой.

Женщины попрощались, но, когда поднялись, над кроваткой задергались две пухленькие ножки, и раздался детский плач. Бросив беспокойный взгляд наверх, на комнату сына, миссис Бидуэлл быстро подошла к колыбели и взяла ребенка на руки. В этот момент на лестнице послышались шаги, вниз спустилась Луиза Бидуэлл. Элизабет не сразу узнала девушку: когда она впервые посетила коттедж в качестве молодой хозяйки Пемберли, Луиза в хорошо отглаженном домашнем платье была олицетворением здорового и счастливого девичества — розовощекая, ясноглазая и свежая, как весеннее утро. Сейчас она, бледная и измученная, выглядела на десять лет старше — спутанные волосы отброшены назад, лицо усталое и встревоженное, платье запачкано молоком. Она сделала быстрый реверанс, затем, ничего не говоря, почти выхватила ребенка у матери, сказав:

— Отнесу его на кухню, иначе разбудит Уилла. Я развела ему молока, мама, и немного овсяной кашицы. Попробую накормить.

И тут же скрылась. Элизабет, чтобы нарушить молчание, сказала:

— Наверное, большая радость нянчить нового внука, но и большая ответственность. Сколько он еще будет у вас находиться? Думаю, мать скоро захочет его забрать.