Смерть ради смерти

«Этого не может быть. Мне это кажется», – решительно сказала себе Настя, придумывая, чем можно объяснить загадочную «восьмерку». Она достала другую статистическую таблицу, где преступления были сгруппированы не на раскрытые и нераскрытые, а по мотивам: бытовые, хулиганские, корыстные, заказные, сексуальные. Вызвала на дисплей чистую карту и снова стала наносить точки разных цветов. На этот раз цветов было пять. По мере того, как нанесенных на карту точек становилось все больше, Настя с ужасом убеждалась, что в Восточном округе снова появляется проклятая «восьмерка». На этот раз нижняя петля была преимущественно черно-фиолетовой, что соответствовало хулиганским и бытовым убийствам, а верхняя – по-прежнему светло-серая.

«Я схожу с ума. Мне нужно немедленно взять отпуск и отдохнуть. Много спать и нормально питаться. И не думать о работе. Не хватало еще свихнуться в тридцать пять лет и как раз накануне свадьбы».

День пролетел незаметно, было уже почти девять вечера. Настя выключила компьютер, поужинала, минут двадцать простояла под горячим душем. Потом выпила треть стакана «Мартини», который действовал на нее лучше всякого снотворного, и легла в постель.

Среди ночи она проснулась, вылезла из-под одеяла и снова включила компьютер. «Восьмерка» была на месте. Настя увеличила изображение, растянув два сомкнутых разноцветных эллипса во весь экран, и посмотрела, на какой улице находится точка пересечения петель. Это была улица, на которой находился Институт.

2

Первым делом она нашла участкового. Это был начинающий полнеть капитан лет сорока с редкими волосами и красными прожилками на носу.

– Да у нас и район-то – не приведи господи, – жаловался он. – Жуткое ПТУ, где нет ни одного нормального подростка, все употребляют наркотики, пьют, воруют, дерутся. Школа тоже есть, общеобразовательная, и тоже не подарок, дня не проходит, чтобы милицию не вызывали. То дети подерутся между собой, то возле школы какого-нибудь пацана поймают, чужого, и изобьют. Как бес в них вселился. Никогда раньше такого не было. А в семьях что творится – ужас! Мужья бьют жен, жены – детей, дети – стариков, собак и кошек мучают. Куда мы все идем – не понимаю. Вроде и пить народ меньше стал, и заработать есть где, откуда столько злобы в людях – ума не приложу.

– Вы сказали, что раньше такого не было, – заметила Настя. – Это что, недавно началось?

– Да где-то с полгодика, – объяснил словоохотливый участковый. – И ведь что обидно, я раньше в соседнем муниципальном округе работал, только в прошлом году сюда перевелся, так там – тишь да гладь. Прямо пансион благородных девиц. Знал бы, ни за что бы переводиться не стал. Все из-за пацана своего. Здесь английская спецшкола прямо рядом с отделением милиции, я туда сына отдал, ну и перевелся сюда, чтобы по утрам его возить, присматривать, если что… Сами понимаете.

– А там, где вы раньше работали, всегда спокойно было?

– В том-то и дело, что нет. Когда я переводился, что тут – что там, всюду было одинаково. Я потому и подумал тогда, что мне без разницы, где работать. Нагрузка примерно одинаковая. Кто ж знал, что все так переменится.

– Как вы думаете, почему? – спросила Настя, сама теряясь в догадках. – Может быть, на вашей территории какая-нибудь преступная группировка воду мутит? Поставляет ребятишкам наркотики, например.

– Нет, я бы знал, – покачал головой участковый. – Может, сделать с ними ничего не смог бы, это точно, но знать – знал бы. Да и чего тут ловить-то группировкам этим? Жилые массивы, ни тебе фирм, ни автосалонов, ни банков. Гостиница, правда, хорошая, а так больше ничего и нет. У соседей и то больше объектов, которые могли бы привлечь внимание, но у них все тихо.

– Ничего не понимаю, – пожала плечами Настя. – Почему же у них так спокойно, а на вашей территории так плохо? Должно же быть какое-то объяснение.

– Наверное, – развел руками капитан. – Вы там, на Петровке, высоко сидите, далеко глядите, вам и карты в руки.

Настя вернулась на работу расстроенная и уставшая. «Восьмерка» ей не померещилась, но все равно непонятно, откуда она взялась. Неужели Институт? Не эту ли «восьмерку» имел в виду несчастный Войтович, когда писал: «Корни нашей вины уходят в бесконечность»? Горизонтальная восьмерка – знак бесконечности…

3

– Виктор Алексеевич, у меня в голове полный сумбур. В этом Институте что-то происходит. Мне нужен эксперт по антенно-фидерным устройствам.

– Стоп, стоп, не так быстро, – поморщился Гордеев. – Успокойся и давай все с самого начала.

– Я хочу понять, не стоит ли на крыше Института какая-нибудь хитрая антенна, которая в одну сторону направляет излучение волн, благотворно влияющих на нервную систему, а в другую сторону идет что-то типа «обратной петли» с совершенно противоположным эффектом. Обратная петля всегда короче и более узкая, что мы и видим на карте. Видите, зона «спокойствия» больше, зона интенсивных агрессивных проявлений – меньше. Но смыкаются они как раз в том месте, где стоит этот чертов Институт. Очень похоже, что разгадку всего, что происходило вокруг Войтовича, нужно искать здесь.