Смерть ради смерти

—  Зачем? — удивленно спросила Настя. — Вы нам там совершенно не нужны. Еще не дай бог кнопочку нажать забудете, дело Войтовича прямо в сейфе и сгорит. Мне будет обидно. А вам?

Бороздин сидел к ней спиной, и Насте приходилось вглядываться в лица Короткова и Гордеева, чтобы понять, попал ли в цель нанесенный ею удар. По тому, как на висках и лысине Колобка выступила испарина, она поняла, что Бороздин «поплыл». Теперь можно уходить. Не нужно, чтобы доктор наук, профессор «ломался» в присутствии женщины, для дальнейших взаимоотношений с подследственным это не очень полезно. Нельзя лишать человека чувства собственного достоинства, в противном случае с ним никогда не найдешь общего языка, от него можно будет добиться только рабского послушания битой собаки.

Она вернулась к себе и посмотрела на часы. Почти половина одиннадцатого. До появления Вадима Бойцова оставалось еще тридцать пять минут.

6

Вадим вышел из телефонной будки и огляделся. Люба стояла метрах в двадцати от него и с любопытством изучала театральную афишу.

—  Любишь театр? — спросил он, подходя и снова обнимая ее.

—  Люблю, — кивнула она. — Особенно пьесы про любовь. Ну чего ты смеешься? Понимаешь, Вадим, театр — жанр очень специфический для показа любовных историй. В кино можно показать крутую эротику и даже порнуху, потому что актер настолько отдален от зрителя, что у него чувство стыдливости даже и не включается. Про литературу я вообще не говорю, там герои бумажные. А в театре-то вот он, голубчик, из первого ряда до него дотянуться можно, его дыхание на своем лице почувствовать. Тут с эротикой не больно разбежишься. Согласен? Поэтому театру приходится говорить о любви совсем по-особенному. И мне всегда ужасно интересно: а как на этот раз сделают? А что нового в этой пьесе придумают?

—  Любаша, милая, мне нужно ехать. Давай-ка я провожу тебя домой и поеду по своим делам. А завтра позвоню тебе прямо с утра. Или ты мне позвони, мне будет приятно. Запиши мой телефон.

Она не стала капризничать, сочтя, видимо, совершенно нормальным, что в первый день знакомства они просто погуляли и пообнимались пару часиков.

Они свернули за угол и снова оказались перед тем самым сквером. Вадим не успел опомниться, как перед ними выросла внушительная группа молодых парней, настроенных весьма и весьма решительно.

—  Отойди, — только и успел он сказать Любе, сунув руку за пазуху, где в наплечной кобуре висел пистолет. Но достать оружие он не смог: подскочившие сзади два амбала крепко держали его за руки.

—  С нашими девочками, значит, гуляешь, — угрожающе протянул уже знакомый ему громила — бывший одноклассник Любы.

—  Жора, перестань! — крикнула Люба. — Как тебе не стыдно. Прекрати!

—  Цыц, прошмондовка, тебе слова не давали. Вот сейчас хахалю твоему яйца поотрываю, как лепестки у ромашки, а потом и тебе разрешу рот открыть, — он гадко заржал. Вслед за ним над грязной шуткой начали хихикать и его соплеменники.

Вадима швырнули на землю и резко ударили ногой в живот. Он сумел увернуться, чтобы смягчить силу удара, и быстро вскочил на ноги. Но драка с десятком пьяных разъяренных мужиков совсем не походила на классический тренировочный бой в спортзале. В темноте и на небольшом пятачке, окруженном деревьями и кустами, у Вадима не было возможности для маневра. Совершая очередной прыжок вправо, он больно ударился плечом о дерево и застонал. Кто-то из нападавших не удержал равновесия и свалился прямо Вадиму под ноги, увлекая его за собой на землю. После этого падения он уже не поднялся. Ему только удалось из последних сил сгруппироваться, чтобы защитить от жестоких ударов жизненно важные органы. Последнего удара, нанесенного массивным камнем по незащищенному затылку, он даже не почувствовал. Просто только что он был жив и слышал, как отчаянно и жутко кричит Люба, и ему было очень больно. А в следующую секунду он уже ничего не слышал и боли не чувствовал. Он умер.

7

Наступила полночь. Вадим должен был приехать час назад. Почему он до сих пор не приехал? Передумал? Или с ним что-то случилось?

Как же она устала! Ей казалось, что тело намертво прилипло к стулу, и нет такой силы, которая сможет поднять ее и заставить куда-то идти. Она так устала, что у нее даже не было сил спать. Неужели она стареет? Тоже мне, героиня-любовница, замуж собралась на старости лет.