Смерть Рыцаря

Мария выглядела теперь довольно странно у забора. Не уходила, но и ничего не говорила.

— Да чёрт тебя дери, — зашептала она под нос, — это твоя жена.

Галахад молчал. Упрямый, даже после смерти. Марии ничего не оставалась, как попрощаться с Клаудией и пойти своей дорогой:

— Надеюсь увидеть вас в следующий раз при других обстоятельствах. Более счастливой, что ли. С искренней улыбкой на лице, знаете, которую невозможно сдержать, которую даже не замечаешь. Или у прилавка, покупая что-нибудь для создания домашнего уюта.

Мария ушла, не дождавшись ответа от побледневшей женщины.

Эпилог Часть Третья. (Финал)

Вместо короля Боромира землями стал править его старший сын Тормунд. Узнав о смерти отца, он вернулся в королевство после долгого путешествия, в котором набирался мудрости и опыта. В эти тяжелые времена, требующие таких же решений, мудрый король не помешает.

Со многим предстояло разобраться восходящему королю. Сразу после похорон Тормунд призвал выйти на свет тому королевству, что отправило убийцу. В совпадение никто не верил. Подлое убийство обязано было быть связано с освобождением Волариса. Но никто ни в чём не сознавался. Короли перекладывали вину на другие королевства. Разобраться было невозможно. Неприязнь и подлость чувствовались на первом из трёх заседаний королей, где пыталась решится судьба Волариса. И если на первом заседании многие ещё сдерживали себя, то к третьему, когда каждый понял, что даже за небольшой кусок богатств Волариса придётся сражаться, о правилах этикета забыли вовсе. Орущие, красные, как новорожденные дети, короли гневно требовали причитающую им часть. А если делить поровну, то всем достанется намного меньше, чем хотелось бы, да и непонятно — кто будет следить за этим «поровну» и вообще, зачем Тормунду делить поровну, если Воларис находится под его носом и у него явное преимущество в расположении войск. К концу третьего заседания все негласно решили, что быть войне. Кто нападёт первым, когда это произойдёт, Тормунда особо не волновало. Он начал готовить бойцов ещё со смерти отца. Несколько тысяч тренировались в столице, чуть меньше в Серебрадэне. Там и подходил к концу рассказ о тринадцатилетней девочке, которая и стала одной из причин приближающейся войны.

По приезду в Серебрадэн Мария проводила дни с Софией, а вечера — с Кларой. Бывало, они втроём куда-нибудь выходили, но всё же разница между происхождением Софии и Клары значительно сказывалась на разговорах. Клара была и старше, и строже сама над собой. И из них троих всегда краснела чаще. Поэтому Мария предпочитала разделять время между ними. Те были не против.

В конце концов София стала больше времени проводить с отцом. Он посвящал её в свои дела и ничего не скрывал. София готовилась однажды, если и не стать мэром, то быть одним из основных участников при совете. Даже если ничего из этого не выйдет, время, проведённое с отцом того стоило.

Клара то же начала отдалятся. Она стала чаще подниматься в академию чародеев к своему брату. Хельмут, обуздавший наконец свои силы, принял решение снова пустить сестру в своё сердце. Мария видела, как после каждого похода в академию, Кларе становилось легче за своё будущее.

Одиноких ночей у Марии становилось всё больше, а Галахад как назло молчал. Сколько бы девочка не звала его лежа под одеялом, скрываясь от внешнего мира. Она хотела поговорить с ним. Спросить у него совета, что делать дальше. Оставшись совсем одна, ей было страшно за своё будущее. Как долго ещё ей удастся жить изо дня в день, шатаясь по коридорам особняка и дожидаясь пока София или Клара освободиться и решит провести с ней время. Дома с этим проблем не было. Там всегда было чем заняться и само присутствие матери, каким бы холодном оно не было, помогало справиться с одиночеством. Мария не может требовать того же от своих друзей. Чтобы они всегда были рядом. Было приятно, когда Галахад был рядом. С ним она чувствовала себя спокойнее. Будто он всегда прикроет ей спину. Да черт возьми, он отправился вместе с ней в Воларис, когда тот ещё был самым опасным местом на всей земле. Он бы точно сделать всё, для того чтобы она не чувствовала себя изолированной от других, словно одинокое яблоко на дереве, случайно выросшее по соседству с яблоней. Но где же он тогда? Его душа рядом. Она может говорить, но предает. Почему оставляет в тишине?

Шли дни, недели, месяцы. Война вроде и приближалась, но выражались лишь в словах напуганных горожан или в томном взгляде Жанпольда. Солдаты ходили повсюду. Как только Мария выходила из особняка, гуляла по городу, встречала сотни молодых парней. Они хоть и были одеты в простую гражданскую одежду, военную выправку скрыть не могли. Как смотрели вперед, как шагали, как ровно взмахивали руками при ходьбе — каждый третий прохожий готовился к войне.