Смерть с отсрочкой

На сорок пятой минуте побега он наткнулся на проволочную ограду, проследовал вдоль нее в лес и дальше параллельно шоссе 211, тянувшемуся на восток. Через сотню ярдов нашел дыру, пролез, порвав спортивные штаны и оцарапав ногу, и попал на участок между каким-то ангаром и цистерной для горючего на высоком цоколе. В воздухе пахло дизельным топливом, а когда Ленни подошел к ангару, вспыхнули огни охранной системы, включенные инфракрасными сенсорами, залили двор галогенным светом. Он шмыгнул в тень, через три минуты, усыпанный осколками стекла и до крови порезавший локоть, проник внутрь. Не смог сдержать улыбку. Там стоял бензовоз «рено», на дверцах кабины которого было написано краской: «Транспортная контора Веласкеса». Он восторженно покачал головой:

— Ленни Нос, черт возьми, или что?

Однажды он просидел шесть месяцев предварительного заключения вместе с владельцем агентства по перевозке грузов, подозреваемым в контрабанде наркотиков. Братан последнего регулярно присылал очередные номера журнала «Международные грузовые перевозки» с обязательно вложенной на предпоследней странице дозой ЛСД. С тех пор Ленни высоко ценил грузовики в наркотическом смысле. Протиснувшись мимо бензовоза, он обнаружил вдоль правой стены замасленную полку для инструментов. Продолжая мычать «Беги и беги», нашел шлифовальный станок и включил. Круг разогнался за секунды, тихо гудя на обильно смазанных подшипниках. Ленни огляделся в поисках емкости, увидел пустую банку из-под чего-то, наполнил водой из раковины в дальнем конце ангара. За полчаса распилил наручники, а еще через десять минут ехал в сторону побережья.

В бензовозе.

При всех прочих равных условиях он собирался бросить машину в первом попавшемся аэропорту и купить билет в один конец на милую родину. Паспорт, прихваченный перед побегом в участке, лежит на приборной доске, в кармане девятьсот евро. При желании можно лететь домой первым классом, попытать счастья в разборке с британской юстицией, которая, по его твердому убеждению, является институтом высшего образования для непривилегированных слоев населения.

Проблема в том, что на свете есть люди — врачи, нянечки, адвокаты и Ленни, — с рождения обреченные помогать другим. Такова их природа: вместе они делают мир лучше. Он покачал головой, как сильно уставший, но заботливый и терпеливый отец, и свернул с новенького сверкающего шоссе 211 на извилистую дорогу к Вилларлуэнго, признавая за собой серьезное нарушение правил дорожного движения.

— Предоставьте дело Ленни, — пробормотал он, гадая, сумеет ли справиться со специально приглашенными друзьями Эрмана.

Оружия нет, но это не беда. Ленни давно усвоил — главное не в том, что у тебя в руках, а в том, что у тебя в голове. При крайней необходимости остается определенный шанс воспользоваться старым пистолетом Эль Сида. Он прибавил скорости на прямом длинном спуске и притормозил на повороте, чуть не сбив Гваделупе Серрано Сунер, которая бежала по обочине с сумкой на плече, выставляя поднятый палец. Ленни с трудом остановился, открыл пассажирскую дверцу:

— Прыгай, милочка.

Гваделупе обрадовалась встрече, хоть постаралась этого не показать. На похоронах отца она выпила слишком много коньяку и теперь поняла, что чересчур сильно отреагировала, застав Ленни в баре с той самой цыганской шлюхой. Не разобрала ни слова, сказанного громилой, но сам факт, что он за ней приехал, опровергает оскорбительность произошедшего. Она прикусила губу, уронила сумку, уткнула в бок руку.

— Значит, грузовик теперь водишь?

Ленни не имел понятия, о чем идет речь.

— Садись, от дождя прячься, глупая корова! — крикнул он.

Гваделупе забросила сумку в кабину, забралась сама.

Ленни сильно удивился:

— Это ж моя сумка!

Гваделупе наклонилась вперед, отжимая дождевую воду с волос.

— Твоя, — подтвердила она. — Ты ее в баре оставил. Я ее чуть в реку не выбросила.

Полезла в сумку, покопалась, вытащила свои туфли и сумочку, посмотрелась в зеркальце. Волосы обвисли конским хвостом, а глаза как у панды.

— Матерь Божья! — охнула Гваделупе. — На ведьму похожа. — И с неожиданным удивлением вдруг взглянула на Ленни. В последний раз видела его на заднем сиденье патрульной полицейской машины, болтавшим со слизняком Эрманом Крусом. — Как ты тут оказался?

— Настоящий «рено», моя милочка, — кивнул Ленни. — Почти что классическая машина, только тормоза никуда не годятся.

Из рукавов цыганскими браслетами высовывались половинки распиленных наручников.

— Боже! — шепнула она, прикоснувшись к ободранной коже. — Удрал…

— Ленни Ноулса никто не стреножит, милочка, — кивнул он.

— И поехал за мной!

— К тебе в забегаловку еду. Хочу прищучить того самого жирного ювелира, яйца ему отрезать.

— Ох, как мило! Дорога как раз идет мимо отчего дома. Дай мне две минуты на сборы, бежим вместе, как Бонни и Клайд. Может, моего дядю убьешь, пока дожидаешься?

Ленни услышал три понятных слова и бросил на Гваделупе предупреждающий взгляд.