Смерть с пожеланием любви

– Хочу переехать во Францию, – Пиоро громко выдохнул, словно совершил самое сложное признание в жизни, и вдруг широко улыбнулся.

– К Роберту?

– Ближе его нет никого. Именно эта новость и будет главным подарком к нашему юбилею.

– Он будет рад, – обронил Мануэль, заставив Полину прикусить губу, чтобы не рассмеяться. – Нам всем тяжело вдали от любимых, и мы искренне желаем, чтобы они всегда были рядом.

– Спасибо, – просто сказал Сергей Пиоро. – Однако прошу вас никому не говорить об услышанном.

– Обещаем, – ответил Мануэль.

– Буду ждать от вас новостей, – Пиоро поцеловал Полину в щеку и поднялся. – Продолжайте завтрак, а я пройдусь.

– Сергей, мне составить вам компанию? – спросила Полина и, также поднявшись, приблизилась к мужчине.

Он приобнял ее за талию и участливо посмотрел в лицо. Глубокие серые глаза, темные блестящие ресницы, тонкий нос, гладкая, тщательно оберегаемая от солнца кожа и густые вьющиеся каштановые волосы – Полина Матуа была очень красивой женщиной. Изящная, по-юношески хрупкая, она могла вызвать физическое влечение у кого угодно, однако Пиоро, держа ее в объятиях, испытывал лишь эстетическое удовольствие. Впрочем, сейчас в чертах лица Полины он увидел нечто знакомое и почувствовал, как в груди загорелся огонь. Она смотрела ему в глаза так же, как Роберт – с открытой нежностью. Такой спокойный и искренний взгляд принадлежит только тем, кто ничего не боится, поэтому привлекал внимание и заставлял сердце учащенно биться в груди.

– Хорошего дня, – пожелал Пиоро, кивнул Мануэлю и, отпустив Полину, двинулся к выходу.

– Мне показалось или… он хотел тебя поцеловать?

– Показалось. – Полина присела на свой стул и, схватив стакан, сделала несколько глотков сока. – Но он погладил мою задницу. Представляешь?

Мануэль громко рассмеялся.

– Вот тебе и гомосек, – сказал он, засунув в рот тост, густо намазанный джемом.

– Слушай, Ману, твой предок действительно был военным министром?

– Полина, мой отец наполовину армянин, наполовину русский. На матери он так и не женился, поэтому я ношу ее фамилию, а не папаши. Иначе был бы я Деми, а не Бийо.

– Разве «Деми» – армянская фамилия?

– Это сокращение, – хохотнул Мануэль. – Никому не известный поваренок Карен Демирчян стал знаменитым маэстро Кар Деми. Мама моя лишь наполовину француженка, на четверть еврейка, еще на четверть – итальянка. И в ее роду не было военных, тем более министров. Были пекарь, сутенер, вор, бакалейщик и владелец ломбарда.

– Зачем обманул Пиоро?

– Захотелось почувствовать за плечами мощь великих предков.

– Значит, богатая фантазия, любовь к роскоши и франтовство у тебя от французов, – усмехнулась Полина. – Хитрость и расчетливость – от евреев. Горячность, болтливость и любовь к женщинам – от итальянцев. Рост, наглость, чувство юмора и способность перепить кого угодно – от русских. Сколько же в тебе дерьма намешано!

– И все мое! Какие планы на день?

– Займусь подготовкой романтического ужина для голубков. Деньги, – она протянула ладошку, в которую Мануэль молча положил две сотни. – За завтрак платишь ты, – продолжила Полина. – И на ужин к своему старику поведешь тогда, когда скажу.

Мануэль без возражений кивнул, как всегда с достоинством выполняя условия спора. Если бы проиграла Полина, он с такой же наглостью, как и она, требовал бы свой выигрыш. Но, увы, сейчас фортуна была не на его стороне.

– Странно, что в Париже Пиоро не скрывает своей сексуальной ориентации. Здесь же можно встретить половину светской Москвы, – Полина позвала официанта. – Два эспрессо, пожалуйста.

– Я также не видел, чтобы мсье Пиоро афишировал свою любовь к «графине».

– К кому?

– Роберта де Бри, его любовника, все зовут графиней.

– Кто «все»?

– Его отец – граф в шестом поколении. Роберт унаследует титул. Но так как фотограф мужчина не на все сто процентов, то и графом не сможет называться. Поэтому в журнале, где он работает, все зовут его графиней.

– Откуда тебе об этом известно? – удивилась Полина.

– Моя бывшая занимает в этом журнала пост редактора.

– Боже, ты продолжаешь спать с бывшей?

– Она – мать моей дочери и заслуживает хорошего отношения, – ответил Мануэль, заставив Полину рассмеяться. – К тому же глуп тот, кто не возвращается к своим лучшим любовницам, в особенности если они пускают к себе в постель.

Глава 4