Смерть с уведомлением

Фрауэнкирхе, кафедральный собор Пресвятой Девы Марии, считался символом Мюнхена. Главное полицейское управление, отделения и участок Сабины находились на Эттштрассе, в нескольких минутах ходьбы от собора. Сабина знала короткий путь. Резко затормозив, она пересекла перекресток с круговым движением и свернула на боковую улочку, ведущую в район Альтштадт. Покрышки взвизгнули, позади засигналили автомобилисты. Отец вцепился в поручень. Между крышами домов уже виднелись освещенные башни собора с массивными куполами.

– Мы еще не знаем, кто она, – быстро добавил Колонович.

Но Сабина не могла сдержать отчаяния.

2

Молодым остается тот, кто радуется будущему так же, как и прошлому, – эта поговорка подходила отцу Сабины больше всех, кого она знала. Но сейчас в его опухших от слез глазах она видела боль последних дней. Ее родители развелись после жуткого спора по поводу денег и права родительской опеки. С тех пор Сабина думала, что их отец оправился от расставания, смог забыть бывшую жену, – но в эти минуты увидела, что он безгранично по ней скучает. Сабина припарковалась вторым рядом в начале пешеходной зоны и положила под стекло зеленое пластиковое удостоверение оперативного отдела полиции.

– Жди здесь, – сказала она отцу и вышла из машины.

– Разве тебе туда можно, Белочка? – крикнул он ей вслед.

– Папа, я комиссар. – В двадцать шесть лет она была самым молодым комиссаром в оперативном отделе мюнхенской полиции. Как связующее звено с уголовной полицией их часто называли «пожарными полиции». Когда служащий уголовной полиции появлялся на месте преступления, были уже сняты все отпечатки, установлена причина смерти и опрошены свидетели.

Сабина побежала через площадь к главному порталу Фрауэнкирхе. Освещающие кирпичный фасад прожекторы придавали ему мрачный оранжевый оттенок. Массивные двери были настолько огромные, что, стоя на площади перед главным порталом, Сабина не видела даже стрелок на часах. Еще выше в темноте оба купола светились странным зеленовато-голубым цветом.

На площади стояла только небольшая группа подростков. Да несколько уличных музыкантов играли под фонарем. Они окружили большой рекламный стенд, который сообщал о мессе папы римского в соборной церкви за неделю до Троицы. Значит, «баба», как назвала его Конни, действительно приезжает в Баварию. Сабина подумала о секретном задании и истории, которую она хотела рассказать племянницам в следующий раз.

Сабина прошла мимо автомобиля уголовной полиции, который стоял посередине площади, и локтем отодвинула тяжелые ворота, чтобы не смазать отпечатки. Ее коллегам не нужно было пользоваться отмычкой. Замок был взломан большим долотом, на полу валялись щепки. На деревянной раме остались следы шириной несколько сантиметров, которые невозможно не заметить. Хоть бы это была не мама… Мысль казалась такой нереальной. Вероятность того, что это убийство и похищение ее матери как-то связаны, очень мала. Такого просто не может быть. Но именно поэтому Сабина и ощущала смутную уверенность, которая холодным камнем лежала в животе.

В главном нефе было пусто и темно. Люстры, как мрачные шары, парили над скамьями. Кое-где горели свечи. Тусклый уличный свет проникал внутрь через узкие цветные окна. Пахло ладаном, воском и старым деревом. К своему стыду, Сабина должна была признать, что последний раз была в этой церкви три года назад, – и то лишь чтобы зафиксировать следы вандализма и порчи имущества.

Многочисленные колонны придавали помещению собора сходство с чересчур высоким лабиринтом. Сабина направилась по широкому проходу к алтарю. Шаги по мраморному полу гулко звучали в тишине. Как ей отыскать своих коллег во всех этих часовнях, галереях, сакристии и крипте? Вдруг где-то за ее спиной мелькнула световая вспышка, и Сабина развернулась. Над полукруглой аркой главного нефа располагалась западная эмпора в виде широкого балкона. На ней возвышались серебряные органные трубы. Еще одна вспышка. Ее коллеги собрались вокруг органа. Сабина поискала глазами лестницу, которая вела на эмпору.

Сегодня дежурили Симон и Валнер. В стороне ждали священник в черной сутане и пожилой лысый мужчина в вязаной жилетке и серых штанах на резинке. Старик, видимо тот самый смотритель, взволнованно заламывал подагрические руки. Хотя больше здесь никого не было, территорию оградили. Подиум освещали два прожектора. Под одним из сводов, над которыми виднелись органные трубы, на ступенях стояли стулья для хора. Там Валнер и разложил содержимое своего чемоданчика. Когда Сабина только пришла в оперативный отдел, он уже слыл легендой мюнхенской уголовной полиции. На одном из стульев лежал его контрольный список. По числу проставленных галочек Сабина поняла, что он только начал. Как всегда, зачесал волосы набок, чтобы прикрыть лысину. Напрасные мучения. Через несколько лет волосы станут тонкими, как папиросная бумага, и тогда это будет выглядеть нелепо. Но все равно он отличный парень и приятный коллега.