Смерть с уведомлением

– Правильно. – Надо же, он это помнит! – Сейчас делаю правку для окончательной редакции второй книги. – Но работа над этой темой не могла сгладить воспоминания о Фло.

Неожиданно по ее щекам побежали слезы.

– Я каждый день думаю о Фло, о его огромных глазах, плюшевом мишке, которого он постоянно переворачивал и рычал с ним наперебой…

– Хелен, пожалуйста, прекрати!

Она вытерла слезы.

– Ты когда-нибудь думал, почему Винклер так поступил с нами?

– Каждый чертов день, – ответил Бен. – Хочешь услышать мое мнение? Он был слишком уверен в себе. Не думал, что ты сможешь его уличить. Он хотел отомстить тебе. Поэтому выбрал моего сына.

Спазмы в желудке говорили ей, что Бен прав.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Я не это имел в виду. У меня много дел, увидимся завтра вечером, ладно?

– Спасибо. – Она положила трубку.

Еще двадцать четыре часа, вспомнила Хелен. Она продвинулась на шаг вперед. Теперь знала причину нервозности и напряженности Франка. Наверняка это он тот аноним, который сообщил в полицию о пропаже Анны Ленер.

Хелен посмотрела на часы. Начало девятого. Через час придет первый клиент. До того момента у нее есть время что-нибудь предпринять. Она хотела еще раз обыскать кабинет Франка, но на этот раз тщательнее.

15

Вчера поздно вечером Сабина ликвидировала в своем кабинете беспорядок, который устроил Снейдер в поисках кассеты. Потом переночевала в квартире сестры. Втиснувшись между Керстин, Конни и Фионой в большой двуспальной кровати и приняв легкое снотворное, она наконец заснула на пару часов.

В восемь утра они с Моникой пекли блины. Пока девочки управлялись с мармеладом, сиропом и шоколадным кремом, Сабина разговаривала по телефону с Габриелем Церни, Доктором Глазом, бывшим мужем сестры. Хороших новостей не было. Ее отец уже сутки находился в камере предварительного заключения. В лучшем случае ему грозило обвинение в даче ложных показаний. В худшем – пособничество в убийстве, если не обвинение в самом убийстве.

Сабина выпила еще чашку кофе, потом отвезла девочек в школу и детский сад и затем поехала в полицейский участок. Началась дневная служба, которая тянулась и никак не заканчивалась.

В кабинете она включила компьютер и посмотрела задания на сегодня. Поговорив по телефону с Колоновичем – он хотел направить ее и Симона на автозаправку, на которую был совершен налет, – она услышала стук в дверь. За матовым стеклом маячил силуэт кого-то худого и лысого. От одного взгляда у Сабины сжался желудок. Не успела она сказать «Войдите», как Снейдер оказался в кабинете. Он закрыл дверь и подошел к письменному столу. Под мышкой торчала книга о Штрувельпетере. Он подтянул штанину, стараясь не повредить отглаженную складку, и фамильярно присел одним боком на край стола.

Снейдер выглядел неважно – по-другому, видимо, и не бывает, – но сегодня он, по крайней мере, казался здоровее, чем вчера. Уже не такой бледный. После полуночи Симон отвез его в «Меркур» в Старом городе[11]. Либо там удобные кровати, либо же Снейдер всю ночь крутил свои акупунктурные иголки. Его щеки даже слегка порозовели.

– Вы говорили с моим начальником? – спросила Сабина, так как не дождалась от него ни слова.

– О «Дедале», распечатанном протоколе результатов вскрытия и кассете, украденной из моего диктофона?

Теперь промолчала Сабина.

Снейдер снисходительно улыбнулся и прищелкнул языком:

– Я понятия не имею, о чем вы говорите.

Он что, разыгрывает ее? Судя по застывшему выражению лица, Снейдер не шутил.

Он положил книгу на стол.

– Вы купили ее в «Гаитале»?

– Конечно, я ее купила! – Что за глупый вопрос.

Он медленно кивнул.

– Я хотел бы поговорить с вами об этом деле.

Сейчас вдруг? Невероятно!

– Я добивалась этого вчера весь день! – воскликнула она. – К сожалению, сейчас мне нужно отправляться на одну автозаправку на Среднем кольце. Там недавно было совершено нападение.

– Нападение, как интересно!

Как же она ненавидела этот его ироничный тон!

– Не все занимаются такими важными делами, как вы, – буркнула она.

– Верно, – вздохнул Снейдер. – Знать меня значит любить меня[12].

Сабина встала.

– Присядьте, нам нужно поговорить.

– Сейчас?

– Когда, если не сейчас? – Он остался сидеть на столе и ждал, пока она снова опустится на стул. – Из соображений безопасности БКА скрывало от общественности детали обоих убийств в Кельне и Лейпциге. Это моя идея.

Сабина вопросительно посмотрела на него, но ничего не сказала.

– Во-первых, чтобы не вдохновлять подражателей на совершение похожих убийств в надежде переложить вину на первоначального преступника и уйти от наказания. Во-вторых, мы хотели усыпить бдительность самонадеянного убийцы, чтобы тот потерял осторожность и допустил первую ошибку. Но пока что он не оказал нам такой любезности.

– Почему вы мне это рассказываете, после того как вчера весь день унижали меня?

Он постучал пальцем по книге с картинками.