Смерть с уведомлением

– На том углу мы должны были свернуть. – Сабина взяла у Снейдера айфон, взглянула на карту города и направилась обратно к парку, мимо которого они только что прошли. В этот момент телефон зазвонил. На дисплее высветилось имя Бена Колера.

– Ответьте на звонок! – крикнул Снейдер ей вслед.

Сабина провела пальцем по дисплею.

– Где вы сейчас? – спросил Колер.

Сабина посмотрела через кованый забор, за которым тянулась двухметровая живая изгородь.

– Мы проходим мимо парка «Аугартен».

– Только сейчас?

Она объяснила ему, что они проверили второй подвальный бокс Карла и нашли воспитательницу детского сада Урсулу Цехетнер, лежащую на матрасе, связанную и истощенную; сейчас она уже на пути в больницу.

– Второй подвальный бокс? – переспросил Колер. Вероятно, у него в голове мелькнула та же мысль, что и у Сабины, – сотрудники венской полиции могли бы обнаружить женщину уже четыре часа назад, если бы провели обыск дома более тщательно. – Отличная работа, – наконец сказал он. – Урсулу Цехетнер разыскивают… – он застучал по клавиатуре, – семь дней. Сейчас у меня нет времени объяснять. Идите к мосту Фриденсбрюке у Дунайского канала. Машина заберет вас там через десять минут.

– Вы не можете сразу послать машину, которая отвезет нас в участок…

– Вы поедете не в участок, – перебил ее Колер. – Водитель отвезет вас на площадь Святой Марии в первом районе.

– Что, экскурсия по городу? – спросила Сабина и тут же вздрогнула. Она что, перенимает циничный тон Снейдера? Ей больше нельзя работать с этим человеком, иначе она утратит свою баварскую наивность и станет такой же, как он.

– Нет, не экскурсия. – Голос Колера звучал подавленно. – Только до церкви Святой Марии, одной из старейших построек в центре города, которой уже восемьсот лет. – Он сделал паузу. – Да, иду… – крикнул он кому-то, потом снова обратился к Сабине: – К сожалению, Снейдер оказался прав. Наши сотрудники нашли в подвальном склепе труп женщины.

28

Хелен сидела на полу комнаты для психотерапии и смотрела на разложенные вокруг себя записи Розы Харман.

Эта женщина сумасшедшая! Во время спонтанного сеанса погружения в транс она выудила у Карла информацию, потом насела на него, донимая вопросами, и в конце концов отправила домой, не дав прийти в себя. При мысли об этой бессовестной женщине она вспомнила о Франке. Вечеринка!

Было два часа дня. Нужно еще так много всего организовать, о чем Франк даже понятия не имеет. Наверное, он уже десять раз пытался дозвониться ей на сотовый. Но празднование его дня рождения волновало ее сейчас меньше всего.

Хелен уставилась на безжизненный дисплей своего телефона. Для того чтобы записать правильный ответ на голосовую почту, она еще слишком мало знала. Почему Карл Бони похитил своего психотерапевта? У нее оставалось всего три часа времени. Ответ на кассетах. Прежде чем заняться монологами Карла, Хелен хотела послушать запись восьмого и одновременно последнего сеанса в марте. Она вставила кассету в диктофон.

Хелен невольно закусила губу и сжала руку в кулак. Не услышать депрессивные нотки в тоне Розы было просто невозможно. В этот раз голос психотерапевта звучал отстраненно, почти испуганно…

29. Восьмой сеанс психотерапии

Двумя месяцами ранее

Туман стелился по полям, мелкая изморось пылью висела в воздухе, а солнце пряталось за облаками. В этот холодный день Розе хотелось устроиться поудобнее на диване с пледом и хорошей книгой. Но только не по беременности, подготовке к родам или воспитанию детей. Месяц назад она уложила всю эту литературу в коробку, запаковала и поставила в самый дальний угол подвала. При следующем сборе пожертвований для Красного Креста она избавится от коробки, которая навсегда исчезнет из ее жизни вместе со всеми мыслями о неродившемся ребенке. Малышу в ее животе было почти три месяца. Три месяца! Потом вдруг начались сильные спазмы и кровотечение, которое привело к выкидышу. Она чувствовала, что это был мальчик. Он даже не успел открыть глаза, чтобы взглянуть на мир там, снаружи. Его должны были звать Даниэлем. Как библейского пророка, который выжил в логове львов. Но ее Даниэль прожил всего три месяца в околоплодных водах. Он мог стать таксистом, журналистом или врачом. Может быть, женился, сам стал бы отцом и однажды читал бы со своей счастливой женой книги по беременности. Она этого уже никогда не узнает.

На следующий день она рассказала обо всем отцу ребенка, и тот нежно обнял ее. Он был заботлив, но Розе все равно показалось, что она заметила облегчение, словно у него камень с души свалился. Возможно, это просто паранойя. По крайней мере, по нему это ударило не так сильно, как по ней. С тех пор они больше никогда не говорили на эту тему. Она читала ранние работы Джека Керуака и специализированную литературу о травмах и психозах и пыталась подавить в себе всякую мысль о ребенке.