Смерть саксофониста

Кроме Искрина, в конторе находилось еще четверо. Два бодрых пенсионера, один - писатель, другой - поэт. Их опусы еженедельно появлялись в бесплатной газетке, существовавшей исключительно с рекламы, причем писатель гневно обличал язвы и пороки общества, заключавшиеся в хамстве работников по делам новых репатриантов, и требовал незамедлительного (от тех же работников) предоставления квартир в солнечном Ашкелоне. Что же касаемо поэта, он был известен как певец красот города на Средиземном море. Каждое его стихотворение начиналось со слов: "Дорогой мой Ашкелон...". Наталкиваясь на очередное эпическое творение убеленного сединами рифмоплета, я бормотала про себя: "Служил Гаврила хлебопеком..." - и переворачивала страницу.

Кроме представителей творческого жанра, в комнате сидели две дамы бальзаковского возраста и смотрели на меня, только что вошедшую, с неприязнью.

- Ну вот, все в сборе! - Искрин махнул мне рукой, приглашая присесть. Валерочка, тебе известна наша проблема?

- Не помню, - я помотала головой, - что-то благотворительное...

Мне все еще не было ясно, зачем меня пригласили.

- Объясните, а то мне на работу пора.

Искрин замялся, а его свита переглянулась. Наконец он решился:

- Мы знаем, что тебя допрашивал полиция по делу Вольфа...

- Что?! - возмутилась я. - Причем тут полиция и Вольф?! Когда вы назначали мне встречу, Вольф еще был жив и здоров...

- Да, но с тех пор он умер! - безапелляционным тоном заявила одна из дам.

- А я тут причем? И вы, кстати говоря, тоже! - терпеть не могу, когда со мной так разговаривают. Кто она вообще такая?

- Тише, девочки, успокойтесь, - примирительно сказал Искрин. - Сейчас мы тебе все объясним...

- Так объясняйте же, черт возьми, а не ходите вокруг да около.

Нервная дама фыркнула и отвернулась. Другая наклонилась к ней и что-то зашептала.

- Мы являемся правлением добровольного сообщества, борющегося за национальное самосознание, - голос партийного деятеля окреп, и было видно, что он стал на заезженную колею. - Несколько месяцев назад нам удалось связаться со спонсорами из Бельгии, и те пообещали перевести нам на наши благородные нужды весьма значительную сумму.

- Откуда? - тут же машинально вырвалось у меня.

- Из Бельгии, от весьма состоятельной организации.

Не перестаю удивляться, как могут люди находить источники? Может быть, для этого нужен какой-то особенный талант?

- Позвольте полюбопытствовать, сколько же вам досталось от состоятельных фламандцев?

- Сто тысяч долларов, - нехотя ответил Искрин.

- Надо сказать, уважаемая, что эти деньги мы вот-вот получим, - вставил свое веское слово поэт.

- Подожди, Григорий, не лезь, - остановил его Валерий. - Дай мне договорить.

- Так вот, эти деньги мы не могли получить просто так. Обязательно нужно было поручительство человека, находящегося на службе у государства и обладающего большими полномочиями. Он должен был выступать нашим гарантом и отчитываться перед спонсорами в случае, если произойдут нарушения.

- И вы обратились к Вольфу, - заключила я.

- Верно, Валерочка. - кивнул Искрин. - Мы не хотели вмешивать в это дело нашего мэра, иначе эти деньги пошли бы на поддержку семей наркоманов, выходцев из Северной Африки и на тому подобное. А нам нашу культуру развивать надо.

И он почему-то показал на поэта с писателем.

- А он так внезапно умер, - сказала вторая дама.

- Да, - кивнула я, - умер, и это прискорбно. Могу сказать вам только одно: это не из-за меня.

- Что ты, что ты, Валерочка! - замахал на меня руками Искрин. - От тебя нам нужно одно: позвонить спонсорам в Бельгию и объяснить ситуацию. Пусть не задерживают выплату денег для нуждающихся. А то третий месяц тянут.

- И все? - я удивилась простоте просьбы. Зачем им нужно было мяться и говорить со мной недомолвками?

Ответ пришел сразу:

- Только, моя дорогая, мы все просим тебя соблюдать строгую конфиденциальность. Договорились?

- Разумеется, - согласилась я. Опять пролетает заказ, опять общественная нагрузка. А я еще бежала...

- И все же мне не понятно, если бы Вольф не умер, на какую бы тему мы бы с вами разговаривали? - спросила я.

- Потом-потом, после звонка, - Искрин протянул мне серый аппарат.

В Брюссель, в штаб квартиру спонсоров - бельгийскую фирму по продаже компьютерных изделий, я дозвонилась довольно-таки быстро.

- Добрый день, говорит Валерия Вишневская, - четко выговорила я в трубку, - вы слышите меня?

Мужской голос с сильным французским акцентом ответил утвердительно. И я продолжила:

- Я звоню вам по поручению добровольного сообщества борцов за национальное самосознание, - перевести такое название мне удалось не сразу, и я боялась, что меня не поймут на том конце разговора.

Но меня поняли правильно:

- Мы ждали вашего звонка, госпожа Вишневская. Расскажите нам, что у вас происходит?

Мне пришлось начать с самого начала. Я рассказала о свадьбе, смерти Вольфа, о поисках, проводимых ашкелонской полицией, и закончила тем, что нахожусь сейчас среди членов правления, обеспокоенных тем, что из-за смерти гаранта сорвется такой значительный куш.