Смерть Шекспира. Рассказы

– Какая жарища сегодня, свихнешься. Будешь «Колу»? – сказал Шекспир и потряс бутылкой. Алеша опять не ответил.

– Что ж. Я тебя понимаю, – засмеялся Шекспир. – Любовь – это ого-го, когда стоит. Кстати говоря, твоя Оксаночка очень миленькая девушка. У нее такой сентиментальный бюст и прочие органы. А знаешь, что она делает сейчас? Именно в эту столь утомительную для нормальных людей минуту? Хочешь знать?

Алеша щелкнул зажигалкой и закурил.

– Она делает минет своему велосипедисту, а он сопит, как гусь и никак не кончит.

– Замолчи, – в полголоса сказал Алеша, проскрипев зубами. Шекспир засмеялся.

– «Любить – это самоубийство». Не так ли? – продолжил он, – и ты, наверное, думаешь, что умереть от любви – это так мило. Я бы тебе помог умереть, но ты же не меня любишь, да?

Алеша промолчал, смотря в сторону.

– Знаешь, мой юный герой, – засмеялся Шекспир, – когда у человека большое самомнение он даже свое говно воспринимает, как вклад в историю человечества. Ему трудно понять, почему ему регулярно не лижут задницу в поисках сокровищ.

Шекспир сделал паузу. Алеша упорно молчал.

– Знаешь, – усмехнулся Шекспир, – ты такой кудрявый и кареглазый. Тебя точно возьмут на небо. Но только тебя там так оттрахают, что ты на другой день попросишься назад.

– Отстань, – махнул рукой Алеша.

– Нет, – усмехнулся Шекспир, – ты меня не понял. Я просто хочу сказать, что ты слишком устойчивый для того что бы хоть куда-то упасть. Из тебя никогда не получится ничего интересного. Ты слишком нормальный для гения. Гений – это 10 процентов таланта и 90 процентов безумия. А ты у меня не извращенец, не голубой, даже не импотент. Откуда уж тут быть гениальности. Слушай, а может тебя сифилисом заразить? Я могу. Всё больше, чем ничего.

– Надоел, – пробурчал Алеша и закрыл глаза. Действительно было очень жарко

– «Последние оригинальные мысли остались на помойке. Позолоти глупость и откроешь Америку», – продекламировал Шекспир. – Кто это сказал? – Шекспир опять сделал паузу и, не дождавшись ответа, продолжил. – Это сказал ты и боюсь, что тебе действительно придется всю свою веселую жизнь ковырять по помойкам. Ты думаешь, что если я пришел к тебе, то ты уже звезда рок-н-ролла, думаешь, что я пришел обмениваться опытом? – Шекспир засмеялся. – Какой глупенький мальчик.

Алеша поднял глаза и улыбнулся.

– Действительно, – сказал он, – что тебе здесь надо? Зачем мне всё это? Ты не нужен мне.

– Да ты что. У меня есть для тебя одна притча. Жил-был Мишка косолапый. Жил себе не тужил. Но однажды что-то вздумалось ему влезть на высоковольтный столб и замкнуть провода. И когда у него из глаз посыпались искры, он подумал: «Эх, блин, и отчего мне так не везет в жизни?»

– Смешно, – усмехнулся Алеша.

– Знаешь, – Шекспир вылез из кресла и ходить взад-вперед по комнате, – ты не пренебрегай, тем, что у вас называют сексуальными извращениями. Ты же гений, а все гении были хоть немножко, хоть в чем-нибудь, но педиками. Вот, скажем, Бетховен. Вся его сила и мощь – это мощь базарной бабы. Он был таким великим романтиком, потому что не нашлось во всей Вене нормального понимающего мужика.

– Отвали и не маячь перед глазами, – сказал Алеша, пустив кольцо под потолок.

– Да? – остановился Шекспир. – Хорошо, но прежде, чем я отвалю, хочу показать тебе свой подарок. Даже два подарка. Разве тебе не интересно?

Шекспир кивнул на пакет, который он принес с собой.

– Что ещё? – спросил Алеша и не естественно зевнул.

– У-у, – засмеялся Шекспир, – это действительно подарок. Это все мое чувство к тебе, так сказать, во плоти.

Шекспир взял пакет с кресла и протянул его Алексею. Алеша взял его.

– Открой, открой, – сказал Шекспир и снова сел в кресло. Алеша открыл пакет и достал из него сверток.

– Что это еще? – пробормотал он, разворачивая сверток. В свертке было светлое, с яркими цветочками, женское платье. – Что это? – недовольно спросил Алеша у Шекспира.

– Это тебе, – смиренно ответил великий драматург.

– Дурак, – зло сказал Алеша, бросив платье в сторону.

– Я хочу, что бы завтра, когда я приду к тебе, – продолжил Шекспир тем же смиренным тоном, – ты был в этом платье.

– Дурак, – повторил Алеша.

– Я приду в 9 часов вечера.

– Мне то что.

– Ну, не груби старшим, – улыбнулся Шекспир. – Я столько сделал для тебя, столько тебе рассказал. Я думаю, ты мой должник. Разве тебе не хочется чем-нибудь отблагодарить меня. Благодарить – это же так привычно для вас людей. А я прошу такую мелочь. Вполне естественную мелочь. Я знаю, ты думаешь бог весть что. Но тут нет ничего страшного. Если я приду к тебе как мужчина, то почему бы тебе ни стать женщиной? Мы потихоньку. Никто не узнает.

Алеша не ответил. Шекспир засмеялся.

– Я чуть не забыл, что у тебя сейчас депрессия. Глубокая, как дно унитаза. У меня по этому поводу еще один презент.

Шекспир достал из кармана маленький пистолет и положил его перед Алексеем на стол.