Смерть (СИ)

Получилось, что отряд разделился на две части. С одной стороны те, кто понимал, что может умереть в любой момент и готов к этому, а с другой стороны те, кто еще витал в своих иллюзиях относительно будущего. Забавно другое. Я по сути возглавлял первых, а Вета вторых. Опять судьба развела нас по разным углам. И что самое печальное, ни я, ни она не сможем друг друга переубедить. Вета никогда не сможет смириться со смертью кого-либо еще из отряда, а я уже никогда не пойму, чему здесь печалиться. Мы все понимали, на что шли. А кто не понимал, тот скоро поймет. Здесь нет выхода. Или победил, или умер.

А еще меня почему-то стали очень сильно волновать и привлекать детали, на которые я раньше не обращал внимания. Например, пока наши негромко переговаривались, меня больше интересовал полет бабочки с одного растения на другое. Как же все-таки детально все здесь прорисовано. Каждая мелочь точно как в реале. Я глубоко и с огромным удовольствием вдохнул и выдохнул. Заметил, как капля росы упала с листка вниз на траву. Увидел копошение насекомых внизу. Почему я раньше не замечал таких простых деталей? А еще у Веты, оказывается, изумительный профиль. Вот она сейчас смотрит и о чем-то спорит с ребятами, а я просто любовался чертами её лица. Для меня сейчас это важнее глупых рассуждений о наших планах. Мне и так уже давно все ясно, но говорить пока не буду. Пусть поспорят, а я полюбуюсь лицом своей любимой.

М-да. Как же глупо мы проживаем свою жизнь. Куда-то бежим, к чему-то стремимся и не видим главного. Самой жизни. Словно мы не живем, а существуем. Вечно нас связывают ограничения и условности. Того нельзя, этого не можно. И все из-за решения большинства. Но кто сказал, что большинство право? Впрочем, и так понятно. Оно же и сказало. Зато на границе смерти все это становится мелочным и не важным. Когда понимаешь, что все, отбегался, то приходит осознание действительно важных вещей. Тех, что хочется ценить и чем любоваться, как я сейчас.

— Андрей?

Видимо решив, что я слишком долго молчу, на меня обратили внимание. Особенно после прямого вопроса от Веты. Да. Все-таки глаза у нее просто нечто нереальное и прекрасное. Так бы и смотрел в них вечность.

— Если ты хотела узнать мое мнение, то я, пожалуй, промолчу, — улыбнувшись, произнес я.

— Почему ты улыбаешься? — посмотрела на меня Алёна как на сумасшедшего. — Мы тут сейчас пытаемся понять, как нам выжить, и ничего смешного здесь нет.

— Я ведь уже говорила, — пожала плечами Азриль. — Слишком пагубное влияние эйдахо.

— Извините, но я бы хотела поговорить с Андреем наедине, — сказала Вета, вставая со своего места, повернулась ко мне и добавила с беспокойством во взгляде. — Давай отойдём, если ты не против.

— Не против, — пожал я плечами и, повернувшись к Алене, добавил. — Жизнь без улыбки печальна и неинтересна. — Повернулся к Азриль. — Эйдахо здесь ни при чем. Но ты можешь считать как хочешь.

Высказавшись, я отошел с Ветой к нашей палатке. Она с понятным мне беспокойством смотрела на меня. К сожалению, те, кто еще питали иллюзии, меня не поймут. Вета сейчас считала, что она нормальная, а я веду себя как неадекват. Беспокоилась за меня. Думала, что у меня кукуха поехала. С одной стороны — обидно, но с другой — а чего еще можно ожидать от тех, кто живет мечтами, а не реальностью?

— Что с тобой происходит? — спросила она, ни капли не удивив меня своим вопросом. — Я волнуюсь. Начиная с того момента, как ты очнулся, тебя не узнать. Конечно, смерть Ли и остальных не могла пройти бесследно ни для кого из нас, но, — Вета сделала глубокий вдох, и добавила тяжёлым голосом, — когда я смотрю на тебя, то кажется, что ты уже сдался.

— Почему это? — искренне удивился я. — Я не собираюсь сдаваться, и моя цель ни капли не изменилась. Я собираюсь пройти данж и сохранить как можно больше жизней. Неужели ты думаешь, что если человек стал больше ценить жизнь и даже самые мелкие радости, окружающие нас, он сдался?

— Дело не в этом, — пожала Вета плечами. — Не знаю, что там с ценностью жизни, но ты как будто не здесь. Может и говоришь, что ничего не изменилось, но это не так. Если раньше ты был готов выдирать наши жизни у смерти зубами, то теперь как будто решил плыть по течению. Как будто решил, что умрём мы или выживем — не важно, особенно, если смерть будет героической. — Вета отвернулась в сторону и добавила. — Азриль говорит, что это философия эйдахо, и пусть в какой-то степени я повторяю её слова, но меня это действительно волнует.

— Глупости, — усмехнулся я в ответ. — Я конечно изменился, но героически погибать не собираюсь. Меньше слушай всяких демонесс.