Смерть (СИ)

Очень быстро хп лже-девочки упало до нуля, однако я всё продолжала бить её снова и снова… За Ли, за Лаэль, за Аэлину, за Янжил и за Гульзару… Я понимала, что это их не вернёт, однако, как парадоксально это ни было бы, с каждым ударом мне становилось всё лучше и лучше. В какой-то момент я поняла, что с трудом разбираю происходящее вокруг из-за слёз, что уже какое-то время непрерывно лились по моим щекам. В голове мелькнул вопрос о том, какие это слёзы? Боли? Сожаления? Грусти? Ярости? Найти ответ я так и не смогла. Плача, я продолжала бить труп твари, отнявшей у меня столько дорогих товарищей аж до того момента, пока таймер «Дыхания прошлого» не закончил свой обратный отсчёт. Вдруг я поняла, что истратив в этом бою все свои силы, теперь не могу пошевелить даже пальцем. Вслед за боссом моё тело потянулась к земле, а сознание рухнуло в темноту беспамятства и умиротворения.

Глава 12

Андрей

До этого момента я думал, что уже смог смириться с будущими потерями. Думал, что уже сейчас-то смерть одного из команды уже не сможет выбить меня из колеи, но я ошибался. Сейчас, когда прижавшись ко мне, рыдала Эльнара, а передо мной лежало тело Аэлины, в душе царило не только смятение, но и ныла тупая боль. Возможно в этом виновато слияние с фамильярами, а может еще что-то, не знаю, но я минут пять не мог себя заставить протянуть руку, дабы навсегда попрощаться со смешливой и энергичной девочкой. Казалось, что стоило только захотеть, и она опять улыбнется своей скромной улыбкой, а после поднимется, как ни в чем не бывало. Отряхнется и спросит, а почему грустит ее господин?

В недоумении я отрешенно дотронулся рукой до собственного лица, а после с отстранением уставился на влажную ладонь. Оказывается, у меня текли слезы. Сами собой, без какого-либо желания с моей стороны. Просто текли и не останавливались. Я слышал, как в отдалении жалобно скулила, словно побитый маленький щенок, Саяна. Краем взгляда отмечал, как рядом с нами с пасмурными лицами стояли Лиза и Синар. Но мне было все равно. В этот момент у меня в душе что-то умерло, что-то важное и безвозвратное.

С трудом протянув дрожащую руку в сторону Аэлины, я закрыл ей глаза. Эти детские наивные глаза с застывшим навсегда выражением неверия и удивления. Как же все-таки больно прощаться с частичкой своей души. Сам не понимая зачем, но я погладил Аэлину по волосам. Только после этого с огромным трудом смог себя заставить мысленно активировать развоплощение Аэлины. Ее тело растаяло, словно мираж, оставив после себя лишь ее вещи и больше ничего. Эльнара продолжала рыдать, я тупо смотрел в одну точку и ничего не хотел делать. Мне было все равно, что ребята отправились в город. Все равно, когда они принесли бессознательное тело Веты. Только мысленно отметил факт отката ее умения, из-за которого она сейчас не видела того же, что и мы. Я прощался. Прощался с милой и забавной драконикой. Прощался со своей печалью. Прощался с последней нитью боли и связи с реальностью.

Как мы вернулись в лагерь, я помнил смутно. Только когда мы наконец собрались все вместе, я фоном отметил, как Азриль увела к себе Синара и Эльнару. Как Чжан пытался успокоить Саяну. Как Вету уложили в нашей палатке. Но одно я запомнил очень ярко. Взгляд Лизы. Как ни странно, но мы поняли другу друга без слов. Только сейчас я осознал, насколько глубока рана самой Лизы. Ведь у нее была не просто любовь с Ли, а абсолютное совмещение. Если я лишился лишь частички своей души, то Лиза потеряла половину. Не знаю, смог бы я после такого продолжить жить? Хотя. О чем я. В глазах девушки отчетливо читался простой факт. Лизы уже не было с нами. Осталась лишь тень, живущая ради одной цели — отомстить. Дойти всем назло до финиша, а после погибнуть. Не знаю, как я это понял, но сейчас для меня Лиза была, словно открытая книга. Да и я для нее, похоже, тоже.

Сложно сказать, сколько прошло времени, пока я наконец не очнулся от собственного оцепенения. Может час, а может и десять. Впрочем, если учесть, что наступило утро, то похоже, я просидел на одном месте сутки. Я просто сидел и смотрел в одну точку нашей с Ветой палатки. Как смогли переместить меня сюда, я не помнил, да и не важно это. Главное, что мой разум наконец ожил. Еще не до конца, но все же я смог начать мыслить здраво. Теперь я понимал, что на самом деле больше всего ударила по моему сознанию не смерть Аэлины, а то, что она была моим фамильяром и обладала очень серьезной связью со мной и Эльнарой. Не будь этой связи, я бы конечно переживал о потере, но без эмоционального надрыва и полного раздрая в голове.