Смерть сквозь оптический прицел. Новые мемуары немецкого снайпера

Коридор был весь наполнен убитыми и умирающими бельгийскими солдатами. Некоторые из них продолжали тихо выть и стонать. На всякий случай мы добили их очередями из наших пистолетов-пулеметов.

Коридор заканчивался еще одной стальной дверью со смотровой щелью. Но из нее никто не пытался вести по нам огонь. Подскочив к двери, я увидел убегающих противников и тут же открыл по ним огонь из своего МР-38 прямо через щель, стреляя на уровне груди убегавших. Они с криками начали падать.

К моему удивлению, оказалось, что они убегали в такой панике, что даже не заперли дверь. Ее быстро распахнул тот самый парашютист, который до этого, как теннисной ракеткой, отбил своим пистолетом-пулеметом бельгийскую гранату. Он швырнул внутрь гранату и тут же захлопнул дверь. Я отскочил за угол. Раздался взрыв.

После этого мы устремились вперед. Вскоре мы снова оказались в узком коридоре, спускавшемся вниз. Там мы наткнулись на двух бельгийцев, поджидавших нас за углом. Но наши пули опередили их. Что ж, мне начинал нравиться мой МР-38 — это было замечательное оружие для ближнего боя в подобных ситуациях.

На следующем этаже мы соединились с еще одной группой парашютистов, которые прорывались в следующее помещение, но им мешал плотный огонь бельгийцев. В нашей небольшой группе еще оставалось достаточное количество гранат, и мы забросали бельгийцев гранатами. После этого мы ворвались туда. Часть врагов обратилась в бегство, остальных мы быстро уничтожили в коротком бою, после которого лишь один из наших ребят был ранен.

Многие из нас после этого позволили себе расслабиться на несколько секунд. Это едва не стоило жизни парашютисту, отбившему гранату, как теннисный мяч. Я внезапно увидел, как один из бельгийцев, казавшийся убитым, вдруг наставил на него свой пистолет. Однако моя очередь раздалась прежде, чем он нажал на спусковой крючок.

— Спасибо, — сказал мне парашютист, которому я спас жизнь.

Его лицо на мгновение побледнело. Наверное, он подумал о том, что только что мог умереть. А через миг мы все уже побежали дальше, продолжая штурмовать форт.

Каковы же были результаты наших действий к этому моменту? Только за первые пятнадцать минут боя группе «Гранит» удалось уничтожить 7 казематов и 14 орудий. Когда через 25 минут после начала атаки к форту прилетели наши пикирующие бомбардировщики, они увидели над большинством целей германские флаги, говорившие о том, что эти объекты уже взяты. В результате бомбардировщики смогли сосредоточить свой удар на казематах, прикрывавших огнем противотанковый ров.

Единственный пункт операции, который мы не смогли выполнить сразу, это уничтожение башни со 122-миллиметровыми орудиями. Дело в том, что ответственная за это группа как раз находилась в одном из недолетевших до форта планеров. Соответственно, перед нами встала задача вывести башню из строя своими силами. Однако к этому моменту у нас уже закончились 50-килограммовые кумулятивные заряды.

Но, так или иначе, всего за час мы добились того, что уничтожили основную часть орудий форта и существенная часть его территории перешла под наш контроль.

Около восьми утра к нам прибыл планер с обер-лейтенантом Витцигом, который сразу принял командование нашей группой.

А вскоре мы получили новые боеприпасы и смогли наконец обезвредить башню со 122-миллиметровыми орудиями. Боеприпасы, а в том числе и заряды, нам сбросили в парашютных контейнерах бомбардировщики Хе-111. Правда, надо сказать, что мы уничтожили не все 75-миллиметровые орудия гарнизона (уничтожение некоторых из них не было нашей приоритетной задачей), и они начали обстреливать территорию форта картечью. Соответственно, сбор парашютных контейнеров являлся очень опасным. А у нас уже были убитые и раненые. На счету был каждый человек. Несколько из парашютистов сразу вызвались добровольцами, но командир принял решение поручить сбор контейнеров бельгийцам, которых мы уже успели захватить в плен.

Когда они собирали контейнеры, мы постоянно держали их на прицеле. Впрочем, никто из них и не попытался сбежать. При этом мы надеялись, что гарнизон форта не будет вести огонь по своим. Однако только на моих глазах двое бельгийцев были ранены картечью.

Наше положение было очень рискованным. Придя в себя после неожиданного нападения, гарнизон форта предпринял против нас контратаку. Мы оборонялись, заняв позиции в защитных сооружениях форта. Бельгийцы были вооружены винтовками. Мы удерживали их продвижение огнем пулеметов и пистолетов-пулеметов. Но у нас не было бесконечных боеприпасов, а они обладали десятикратным численным превосходством. Впрочем, во время боя я, к счастью, не задумывался об этом. Иначе бы я испугался, начал действовать неправильно и наверняка поймал бы вражескую пулю. Но инстинкт выживания заставил меня думать только о том, что было важно в тот момент. И я стрелял из своего МР-38, стараясь не подпустить бельгийцев близко. И они испугались первыми, и их контратака провалилась.