Смерть слаба, а мы сильны… Время слабо, но мы сильны

–Угу. У Изольды была идея уже проложить полотно, а по нему пустить вагоны, запряжённые лошадьми- тяжеловозами, но пока что это невозможно…

–Война и трудности с деньгами.

–Ага. А пока- живём и воюем как до этого было.

–Я часто спрашивала, но ты почти не отвечала почему же Конрад такой консерватор?

–Он стал генералом много лет назад, в тот момент, когда полностью армия наша была реформирована, и он запомнил тот порядок, искренне веря, что эта "формула"– самая лучшая. Он принадлежит древнему и богатому роду, его отец всегда верил, что перемены ведут к плохому, и вбивал это в голову своему сыну. Вот почему он так считает, а ещё…

–Боится.

–Верно. – тяжёлый вздох: он боится, что новые идеи, предоставляющие большие свободы солдату, могут пошатнуть его авторитет. Конрад понимает, что он не самый лучший генерал, что его талант совсем не велик, а в рядах его солдат может оказаться тот, кто будет лучше него даже без военного образования. Именно уважение к отцу, который, к слову, верил в чудодейственность телесных наказаний, и страх сделали его таким.

–Я ожидала нечто такое. Он словно противоположность тебя и Рудольфа. А с ним, кстати, ты как познакомилась?

–Я же говорила, что ещё Изольда, будучи маленькой, часто проводила время со мной, ну и знакомила со своими друзьями. Одним из них являлся наследник очень древнего и богатого рода, который всегда был замкнутым, делал что- то своё и вечно молвил, что будущее за наукой и прогрессом. Мы с ним несколько раз дрались, но к 14 годам, когда я стала выше его на полголовы, он сразу же перестал ко мне лесть. Хотя нет- лез, но уже почти не так бестактно.

–Хочешь сказать, что он всегда был таким?

–Да.

–По- моему, это даже хорошо. Во- первых, наука и вправду интересна; думаю после войны сама попытаюсь этим заняться; во- вторых, Рудольф предан своему делу, оно для него радость и смысл жизни, а когда человек чем- то увлечён и занимается этим, находя своё счастье, то это самое прекрасное, что может быть в мире!

–В твоих словах есть доля смысла, а ты сама- то как?

–В смысле? – невинный и недоумевающий взгляд упал на хитрое лицо Кирики

–Ты рада тем, чем занимаешься сейчас?

–Я на войне, и скажу честно- на мой взгляд, война ужасна, но у меня нет выбора- если мы проиграем, то весь мир окажется под пятой у Пруссии, поэтому ради всех людей я буду сражаться, а если я спиной к спине стою с теми, кто мне нравится, то я довольна.

–Сильно сказано! Давай же скорее закончим эту войну нашей победой!

–Да!

Спустя день после их визита к учёному возобновились боевые действия. Пруссия с новыми силами атаковала в ущелье, где лежала дорога на Штанлер. Командовали этим наступлением Мелисса и один прославленный генерал, но именно девушка смогла добиться победы в этом сражении.

Рано утром, пока Мэй Тилль только вставала, в ущелье начали греметь взрывы. Новые пушки немцев, бившие с гигантских дистанций, разрушили укрепления, а также казармы солдат. Все построились и пошли в бой за несколько минут, но стройные ряды пруссаков напирали с невообразимой силой, а солдаты в коричневой форме, с озлобленными и дикими лицами, сражались со звериной остервенелостью. Защитники Родины в белой форме не сдавали позиций, но через час кровопролитного боя они начали отступать. Командовать пришлось не самому умелому офицеру, и тот сделал всё что мог.

Мэй же в тот день слегла с простудой. Она с удвоенной силой проклинала своё слабое здоровье, но не могла ничего сделать- появился жар и головная боль, а вскоре она не могла даже держать глаза открытыми. Доктора сказали, что ей так придётся полежать неделю- две. Сразу же было написано письмо, которое отослали в столицу.

Однако фельдъегерь, который уже ускакал из города, видел, что из ущелья валил дым и оттуда выходили люди в белой форме. В ожесточённой схватке пруссаки победили: помня о своих ошибках, Мелисса сама шла в строю, что подняло боевой дух, а также грамотно распределила силы. Наверху, на склонах, её егеря уже прикончили почти всю лёгкую пехоту, а драгуны внизу разгромили несколько коробок. Гренадёры закидывали гранатами позиции артиллеристов, а те пытались отбиться от улан, которые кружили и медленно убивали солдат. Лишь одна батарея, то есть 8 орудий, стоящие на возвышенности, где ещё недавно сидела под зонтом с чашкой чая Мэй, отчаянно обстреливали солдат неприятеля. Их капитан, небольшого роста человек, но гордый и сообразительный, сам помогал артиллеристам вести прицельный огонь, тем самым он сдерживал натиск врага. Это были последние защитники ущелья.

Все остальные ушли, чтобы сберечь силы, а оставили лишь этих бедолаг. Однако боевой дух у них был завидный- перемазанные грязью и сажей, почти падающие от усталости, они с огромной скоростью перезаряжали пушки и вели огонь по вражеским частям. Мелисса, увидев это, прислушалась.