Смерть среди айсбергов

Он показал на ружье.

– По одной пуле в каждый из этих прекрасных глаз. Если и это не поможет – кит бессмертен.

– Понимаю, – грустно сказала она. – Подключил все свои военные знания. Классическая боевая тактика.

В лунном свете Джек отчетливо видел лицо Рэйчел.

– Пожалуйста, не надо смотреть на меня так, будто я собираюсь распять Иисуса Христа. Меня уже задолбал ваш треп с этим свихнувшимся индейцем о спасении кита...

– Очень мило, Джек.

– Ладно, с меня хватит, – возбужденно сказал он. – Эти ублюдки называют меня трусом, ты разговариваешь со мной, как с убийцей. Я собираюсь убить этого бешеного кита. Это решено.

Рэйчел нахмурилась:

– Возможно, есть другой выход вместо убийства. Ну да не важно. Кит не клюнет на приманку.

– Почему нет?

– Держу пари, он не покажется, – сказала Рэйчел, протягивая Джеку руку.

Он взял ее, будто заключая сделку, Рэйчел ответила ему скорее лаской, чем рукопожатием.

– Почему кит не придет? – быстро спросил Джек.

– Скажу, когда выиграю пари.

– Чисто по-женски, – сказал он. – На что спорили?

– На что? Я об этом не думала.

– А я думал.

Рэйчел вздохнула:

– Ты когда-нибудь перестанешь хамить?

– Нет. Никогда. Это часть моей натуры, – небрежно сказал он, вытащил из сумки со снаряжением бинокль и посмотрел на море. – Интересно, где он сейчас.

– Где-то, но не здесь.

– Господи! Когда ты перестанешь его жалеть!

– Ничего не могу с этим поделать. Тебя мне тоже жаль, но это разные вещи. Кит должен делать то, что он делает. Месть заложена в нем генетически, он не может изменить этого. А ты можешь изменяться, ты не должен преследовать кита.

– Не должен? У меня что, есть выбор? Эта чертова тварь не оставит меня в покое. Я должен сразиться с ним, как умею.

– Давай на время забудем о ките, – раздраженно сказала Рэйчел.

Джек вдруг попробовал представить, как это – чувствовать так сильно, как, видимо, чувствует это животное, как это – нести в себе такой заряд эмоций. Кит, очевидно, был очень привязан, если можно так выразиться, к своей подруге. Джек никогда не испытывал подобных чувств. Он никогда не был так привязан к женщине. Его опыт был скучен и незначителен: определенный ассортимент кроватей, а в них безымянные вариации безликих женщин, вызывающих желание, но не пробуждающих страсти. Он удовлетворял женщин, они его – и это все. Как это – любить, а не удовлетворять сексуальные желания? Возможно, он так никогда этого и не узнает, если только это не случится с женщиной, которая сейчас рядом с ним. Белокурые волосы обрамляли красивое лицо, белая шея светилась в лучах фонаря, задумчивые тревожные глаза, – все в ней притягивало Джека, как будто действуя сами по себе, его руки обхватили тонкую талию.

Стоп! – скомандовал себе Джек. Почему он медлил и не хотел попытаться? Может, он не доверял себе и не хотел унизить ее, что мог бы с легкостью сделать. Может, он боялся потерпеть с ней неудачу, а может боялся, что Рэйчел причинит ему боль.

Руки Джека изменили направление движения и остановились на его заросшем щетиной подбородке.

– Да, давай, – тихо сказал он.

– Давай что? – немного задыхаясь, спросила она.

Рэйчел была так близко, что Джек чуть не забыл о своем решении. Но взяв себя в руки, он ответил:

– Забудем о ките, как ты сказала.

– О.

Он услышал мольбу в ее голосе и придвинулся поближе. Вот она в его руках, ее тело прижимается к нему, как будто не может приблизиться достаточно близко. Обвив руками его шею, она притянула его к себе. Его губы коснулись ее губ, исследуя, нащупывая, пробуя. Ее желание, казалось, было таким же сильным, как и его.

Его руки свободно двигались под ее одеждой, по упругому телу, гладкой коже, твердым соскам, пушку волос. Рэйчел вскрикнула, напряглась и оттолкнула его от себя.

– О, господи! – слезы потекли по ее щекам, рыдания сотрясали тело.

Сначала Джек разозлился, будто она окатила его ледяной водой. Злость его была неподдельной, а когда в голове прояснилось, он вдруг испытал непривычную нежность и желание утешить.

– Рэйчел, милая, что случилось? – мягко спросил он. – Я слишком груб? Скажи мне, пожалуйста.

Рэйчел всхлипнула, сдерживая слезы, но тут же разрыдалась с новой силой.

– Дорогая! – Джек был расстроен. – Я действительно не хотел тебя обидеть. И я отношусь к тебе совсем не так, как ко всем остальным женщинам.

Она подняла на него глаза – слезы высохли с поразительной быстротой. Рэйчел спокойно спросила:

– Ты не обманываешь меня?

Джек не ответил, он только покачал головой. Слова сейчас и не были нужны, сейчас были нужны доказательства куда более весомые. Он осторожно разжал ее пальцы, поцеловал сначала правую, потом левую ладонь, а потом с нежностью – в губы.

– Значит, я вру даже сама себе, уверяя окружающих, что самое важное для меня – самостоятельность? Но учти, – она обвила руками его шею и шептала теперь в самое ухо: – Через час я забуду то, что сейчас говорю. И тогда – не сердись.

– Договорились, – согласился Джек. Возможно, впервые в жизни он знал, что вызывающее поведение женщины, с которой он переспит, не будет вызывать у него неприятного раздражения.

Он не ошибся в себе, как не ошиблась в себе и Рэйчел.