Смерть Сталина. При чем здесь Брежнев?

А Ю. Жуков не унимается: «Есть и другой, столь же нетрадиционный, необычный аргумент в пользу выдвинутой гипотезы. В 1949 году в Москве началось строительство высотных зданий, в том числе и нового МГУ на Ленинских горах по проекту архитекторов Л.В. Руднева, С.Е. Чернышева, П.В. Абросимова, А.Ф. Хрякова, инженера В.Н. Насонова. В проекте предусматривалось, что центральный, самый высокий корпус нового МГУ будет увенчан огромной статуей Сталина. Этот вариант проекта многократно экспонировался, воспроизводился, даже в виде фотографии попал в третий том второго издания Большой Советской энциклопедии как иллюстрация на вклейке перед страницей 221 к статье «Архитектура». Том был подписан к печати 17 мая 1950 года. Но уже полтора года спустя в девятом томе, подписанном к печати 3 декабря 1951 года, публикуется статья «Высотные здания», а к ней, опять же, как иллюстрация на вклейке, помещена фотография строительства здания МГУ с несвойственной энциклопедии точной фиксацией даты съемки— ноябрь 1951 года, но теперь уже со шпилем вместо грандиозной статуи Сталина, которая призвана была господствовать над столицей» [121].

Действительно, этот аргумент по мнению самого автора, — «нетрадиционный» и «необычный», а мы добавим от себя, еще и несерьезный, поскольку проблема «шпилевой архитектуры», якобы, тесно связанная с взглядами Сталина на монументальное градостроительство, вошла в политический обиход в качестве анекдота, упомянутого в разухабистом сборнике Ю. Борева «Сталиниада», имеющим подзаголовок «Мемуары по чужим воспоминаниям с историческими анекдотами и размышлениями автора». По мнению И. Чигирина, автора замечательной книги «Белые и грязные пятна истории», события, вошедшие в сборник «Сталиниада» — «…имели под собой реальную основу или были чьим-то вымыслом. История, отрывок из которой я привожу, связана с завершающим этапом строительства высотных домов и через многие годы была подтверждена человеком, принимающим в ней самое непосредственное участие» [122].

Поскольку автор этой истории, на которого ссылается И. Чигирин, известный архитектор, инженер-строитель и проектировщик комплекса высотных зданий в Москве — Виктор Михайлович Абрамов — занимает весьма достойное место в советской строительной индустрии, то мы приводим без купюр эту историю-притчу, взятую непосредственно из книги Ю. Борева:

«У Сталина появился новый доверенный охранник, сопровождающий вождя в машине. После первой же поездки новичка вызвал Поскребышев и спросил:

— Каким маршрутом ехали?

Охранник описал.

— Что говорил товарищ Сталин?

— Ничего.

— Совсем ничего не сказал?

— Нет, когда были у Смоленской площади, около высотной новостройки, он сказал одно слово.

— Какое?

— …Пиль…

— Ага, понятно. Вы свободны.

Ночью авторов проектов высотных зданий привезли к Берия. Он сказал:

«Традиции русской архитектуры не учтены в ваших проектах. Нужно завершить все здания шпилями». Создатель здания на Смоленской со слезами на глазах стал умолять не трогать проект: шпиль в нем не предусмотрен. Берия сурово изрек: «Придется пересмотреть».

Через неделю «Правда» опубликовала статью о русской традиции шпилевой архитектуры. На высотных домах появились шпили.

Когда дом на Смоленской площади был готов, Сталин, рассматривая его, спросил:

— А какому дураку пришло в голову венчать это здание шпилем?» [123]

Конечно, приводя этот эпизод, который, по утверждению В.М. Абрамова, имел место в реальной жизни, в качестве анекдота, Ю. Борев изгаляется над «самодурством» Сталина и злой волей Берии. Но вот мнение совершенно независимого исследователя, историка архитектуры Д. Хмельницкого, живущего последние двадцать пять лет в Германии и которого, судя по содержательной части его книги «Зодчий Сталин», нельзя заподозрить в любви к Сталину и Берии:

«…Член Политбюро Лаврентий Берия занимался организацией строительства высотных зданий Москвы. Видимо, благодаря блестящим организаторским способностям Берии к 1953 году, то есть в кратчайшие сроки, были построены семь небоскребов из восьми. Параллельно с руководством строительства высотных домов Берия тогда же курировал «атомный проект» — создание первых советских атомных бомб.

…Высотные дома следует рассматривать не как восемь отдельных проектов, а как один-единственный проект, как архитектурный ландшафт, составленный из восьми не одинаковых, но похожих элементов. Такая концепция исключала художественную конкуренцию между высотными зданиями. И она же предполагала наличие только одного автора, только одной творческой личности, принимающей решения.

Сталин не был мелочно тщеславен. Он не претендовал на официальное авторство и, видимо, запрещал предавать огласке обстоятельства своих взаимоотношений с архитекторами.