Смерть Сталина. При чем здесь Брежнев?

Вообще, занимательное дело читать весьма «серьезное» сочинение А. Владыкина-Бескудникова со ссылками на еще более серьезное сочинение Д. Волкогонова, особенно после того, когда убедишься, что последний в своем «знаменитом» двухтомнике ни словом не обмолвился о существовании сталинских двойников. В авторской аннотации указанного «сочинения» говорится:

«В книге приведены фотографии двадцати двойников Сталина, которые в опубликованной отечественной литературе ошибочно принимаются за Иосифа Виссарионовича.

Большинство фотографий «Вождя народов», датированных 1936 годом и позднее, изготовлялись начальником его личной охраны Власиком, который для этой цели специально обучался у молодых фоторепортеров Самария Гурария и его друга Бориса Кудиярова. В распоряжении Власика был целый отряд двойников Сталина.

Советские фоторепортеры, как правило, к съемкам «Вождя народов» не допускались. На конференцию «Большой тройки», проходившей в 1943 году в Тегеране, не был допущен ни один представитель советской прессы, именно Власик снимал эту встречу.

Среди опубликованных групповых фотографий много фальшивых, выполненных путем фотомонтажа.

При внимательном изучении опубликованных фотографий автор обратил внимание на то, что после 1934 года нет ни одной с изображением Сталина. Это обстоятельство позволило автору утверждать, что Сталин был убит осенью 1934 года и поэтому не мог принимать участие в организации «Большого террора» в нашей стране с 1935 по 1953 годы»[65] (выделено мной. — А К.).

То есть, настоящий Сталин был убит следом за С.М. Кировым и к власти пришел «кровожадный диктатор», или «нулевой двойник», который и правил страной без малого двадцать лет, скомпрометировав «светлый облик» настоящего И.В. Сталина, который, якобы, всегда выступал против кровопролития. В книге приводятся примеры истинного человеколюбия, «настоящего» Сталина:

«В ноябре 1917 года на заседании Совета Народных Комиссаров. В.И. Ленин внес предложение об аресте членов ЦК партии кадетов и предания их революционному суду. Только один Сталин голосовал против».

В 1921 году на Политбюро обсуждался вопрос о мятеже в Кронштадте. Сталин выступил против штурма, против ненужного кровопролития. «Если мятежников не трогать, они сами сдадутся через две-три недели».

Троцкий упрекнул Сталина в мягкотелости и потребовал «…выжечь каленым железом очаг контрреволюции».

Сталин понимал, что имел в виду Троцкий, и пытался спасти жен, матерей и дочерей восставших.

Летним вечером 1926 года группа работников ЦК комсомола направлялась к лифту на третьем этаже, где находился Секретариат ЦК Партии. К комсомольцам подскочил комендант охраны Трахтенберг: «Задержите лифт, товарищ Сталин идет».

Молодые люди повременили, и в кабину вошел генсек — шинель внакидку, рука в кармане полувоенного френча. «Как дела, молодежь? — бросил Сталин снисходительно-отечески».

У молодых людей до глубокой старости сохранилось в памяти впечатление от этой встречи со Сталиным.

В декабре 1927 года на XV съезде партии Сталин заявил: «Советская законность не есть пустая фраза».

Все законы страны становятся незаконными с 1 декабря 1934 года.

Выступая на курсах секретарей укомов об итогах XIII съезда партии, генсек задал вопрос:

«Какова же должна быть наша политика в отношении бывших оппозиционеров?»

И сам же ответил:

«Она должна быть исключительно товарищеской. Должны быть приняты все меры к тому, чтобы облегчить таким товарищам переход к основному ядру партии, на совместную и дружную работу с этим ядром».

В начале 1930 года С.М. Киров ночью, зимой выселил десятки тысяч лиц непролетарского происхождения не только из квартир, но вообще из города, отправил их в административном порядке в отдаленные холодные места.

Пострадали не только старухи и старики, бывшие сановники и чиновники, но, в основном, пострадала интеллигенция: музыканты и врачи, адвокаты и инженеры, научные работники и искусствоведы.

Поступок Кирова возмутил Сталина.

В 1934 году на правительственном приеме, устроенном в честь физиолога И.П. Павлова, юбиляр пожаловался Сталину:

— Несколько дней назад я работал в лаборатории вместе с американскими коллегами. Вдруг явились агенты ГПУ, забрали все бумаги со стола, несколько моих ассистентов /везли на машинах…

— Иван Петрович, — прервал Павлова Сталин, — даю вам слово, что ваши сотрудники будут освобождены и вернутся в институт. Товарищ Ягода будет наказан. — Потом он обратился к Калинину: — Михаил Иванович, вы назначаетесь председателем Комиссии по расследованию ареста сотрудников Ивана Петровича Павлова. Прошу вас досконально все изучить и освободить людей.

На этом банкете Сталин высказался публично еще раз: «Пришло время притормозить органы ГПУ, которые чересчур много на себя взяли. Пора ими заняться. Как вы считаете, товарищи?

После этих слов все, аплодируя, поднялись». Хорошие желания созрели у Сталина к 1934 году. Жаль, что реализовать их ему не удалось».[66]