Смерть Сталина

— Серову можно доверять.

Вопрос был решен.

Булганин посоветовал Серову «перестроиться и подняться на уровень крупного партийно-политического работника».

Серов охотно признавал ошибки и каялся:

— Я виноват в том, что слепо выполнял указания Берии вместо того, чтобы пойти в ЦК и обо всем доложить.

Обсуждали и вопрос о первом заместителе председателя Комитета госбезопасности.

Возникла кандидатура Александра Семеновича Панюшкина. После службы в пограничных войсках он в 1938 году был переведен в центральный аппарат госбезопасности и назначен начальником 3-го спецотдела НКВД (наружное наблюдение, обыски, аресты). С этой должности старший майор госбезопасности Панюшкин отправился полпредом в Китай. После войны он был послом в Соединенных Штатах и опять в Китае. Летом 1953 года он возглавил Второе главное управление МВД, получил погоны генерал-майора.

Маленков Панюшкина отверг, назвал его «слабым».

Панюшкин ничего не потерял. В 1955 году его перевели в аппарат ЦК. В роли заведующего отделом по работе с загранкадрами и по выездам он проработал почти двадцать лет, до 1973 года, когда благополучно отправился на пенсию.

Булганин назвал кандидатуру Ивана Ивановича Ильичева, бывшего начальника военной разведки. Маленков предложил Ильичева взять просто заместителем, а первым замом все-таки послать в КГБ Константина Федоровича Лунева, профессионального партийного работника.

Лунев учился в Промышленной академии и текстильном институте и много лет работал в Московском обкоме партии, последняя должность — заведующий административным отделом. На следующий день после ареста Берии его перебросили в МВД начальником Девятого управления (правительственная охрана).

12 февраля 1954 года ЦК принял постановление о создании Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР и о передаче ему всех оперативных подразделений. Через месяц, 13 марта, появился указ президиума Верховного Совета об образовании КГБ.

Хрущев вывел партаппарат из-под постоянного контроля спецслужб. Он вообще не хотел усиления чекистского ведомства, поэтому оно не стало министерством, а получило второразрядный статус госкомитета. Впрочем, роль и влияние КГБ определялись не его формальным статусом.

Председателем КГБ был назначен генерал-полковник Иван Александрович Серов. И Хрущеву не придется об этом жалеть.

Историк Никита Васильевич Петров, изучавший документы о Серове, рассказывал:

— Хрущев был ангелом-хранителем Серова, который вполне мог пополнить ряды «бериевской банды». Но когда Хрущеву надо было на кого-то опереться в органах, он выбрал Серова…

Наверное, в первые часы и дни после ареста Лаврентия Павловича Серову было сильно не по себе, как и другим руководителям МВД.

Никита Петров:

— Другой заместитель министра внутренних дел Герой Советского Союза генерал армии Иван Иванович Масленников застрелился, видимо боясь последовать за Берией. А Серову, похоже, объяснили, что у него проблем не будет.

После смерти Сталина бюро президиума ЦК «поручило тт. Маленкову, Берии и Хрущеву принять меры к тому, чтобы документы и бумаги товарища Сталина, как действующие, так и архивные, были приведены в должный порядок».

Они трое, надо понимать, позаботились об уничтожении неприятных для них документов. Наверное, их просто сожгли — в то время в Кремле печи и камины еще не были декоративными.

Тогда же приняли решение президиума ЦК об уничтожении документов о слежке за высшими военными и политическими руководителями страны. И на пленуме в 1957 году Маленкова обвинят в том, что в сейфе его помощника Дмитрия Николаевича Суханова все же оказались документы, компрометирующие высший генералитет.

Берия хранил у себя досье на всех руководящих работников. Эти документы Серов перенес из КГБ в ЦК, чтобы никто из чекистов в них не заглянул.

Хрущев пишет, что он эти досье не читал. Вероятно. Но их читал Серов. После чего члены президиума ЦК договорились все уничтожить. Это было одиннадцать больших бумажных мешков. Правда, кое-какие документы остались, и по ним можно предположить, что хранилось в остальных досье.

После поездок членов политбюро по стране в госбезопасность поступали доносы. Они были оформлены в виде рапортов о ходе поездок, но содержали такие детали, которые легко могли стать поводом для освобождения кое-кого из них от работы. Партийные руководители тоже люди: вдали от дома и бдительного ока коллег они, расслабившись, что-то себе позволяли, а сотрудники охраны заботливо все фиксировали и сообщали начальству на Лубянку…

По мнению историков, генерал Серов провел большую чистку архивов госбезопасности в первую очередь от наиболее одиозных материалов, компрометирующих партию и правительство. Те, кто осенью 1954 года сидел во внутренней тюрьме КГБ на Лубянке, рассказали потом, что нельзя было открыть окно — такой шел дым. Во дворе жгли секретные бумаги.