Смерть Сталина

«1. Установить, что т. Маленков, как шеф над авиационной промышленностью и по приемке самолетов — над военно-воздушными силами, морально отвечает за те безобразия, которые вскрыты в работе этих ведомств (выпуск и приемка недоброкачественных самолетов), что он, зная об этих безобразиях, не сигнализировал о них в ЦК ВКП(б).

2. Признать необходимым вывести т. Маленкова из состава секретариата ЦК ВКП(б)».

Судьба Маленкова висела на волоске. В Министерстве государственной безопасности уже стали собирать показания на Маленкова, готовясь к его аресту. Следователи, занимавшиеся «авиационным делом», не без удовольствия говорили: «Маленков погорел».

Сын Маленкова пишет: «Некоторое время он находится под домашним арестом, а потом Сталин решает послать его на хлебозаготовки в Сибирь».

Георгий Максимилианович предупредил свою мать, которая постоянно просила его помочь тем или иным людям:

— Не смогу я тебе больше помогать, мама. Самому бы кто помог…

Маленков тоже ждал ареста. Но Сталин передумал и вернул Маленкову свое расположение. Так что опала продолжалась недолго, всего три месяца — до 2 августа, когда Сталин сделал Георгия Максимилиановича своим заместителем в правительстве. Правда, для начала Маленкову поручили всего лишь «наблюдать за работой Министерства электропромышленности, Министерства промышленности средств связи и Министерства связи». 1 июля 1948 года Сталин подписал постановление политбюро: «Ввиду расширения работы ЦК дополнить секретариат ЦК т. Маленковым…» Сталин вновь ввел его в состав политбюро. А позиции Жданова вскоре ослабли.

11 мая 1946 года Шахурин, Новиков, член военного совета ВВС Н.С. Шиманов, заместитель командующего ВВС А.К. Репин, начальник Главного управления заказов ВВС Н.П. Селезнев, заведующие отделами управления кадров ЦК А.В. Будников и Г.М. Григорьян, отвечавшие в аппарате за авиапромышленность, были осуждены Военной коллегией Верховного суда на разные сроки тюремного заключения.

Маршала Новикова использовали для более крупного дела — из него выбивали показания на маршала Жукова.

Когда через несколько лет самого Абакумова арестовали, он сказал на допросе:

— Мы можем бить арестованных. В ЦК меня и моего первого заместителя Огольцова многократно предупреждали о том, чтобы наш чекистский аппарат не боялся применять меры физического воздействия к шпионам и другим государственным преступникам, когда это нужно.

В следственной части у Абакумова было разделение труда. Одни, малограмотные, выбивали показания из арестованных. Другие, с образованием, писали протоколы. Они так и назывались: «забойщики» и «писари».

Оказавшись в руках «забойщиков», маршал Новиков подписал показания, в которых говорил, что Жуков «очень хитро и в осторожной форме… пытается умалить руководящую роль в войне Верховного главнокомандования, и в то же время Жуков, не стесняясь, выпячивает свою роль в войне как полководца и даже заявляет, что все основные планы военных операций разработаны им».

Ставить Новикову в вину его подпись было бы верхом несправедливости. На Лубянке маршала калечили.

«Авиационное дело» было липовое, и после смерти Сталина, в мае 1953 года, Военная коллегия Верховного суда отменила свой приговор и прекратила уголовное дело «за отсутствием состава преступления». 12 июня по предложению Берии будет принято постановление президиума ЦК «О результатах проверки материалов следствия по делу А.И. Шахурина, А.А. Новикова, А.К. Репина и др.». Всех восстановят в партии, всем вернут воинские звания и награды…

Маленков навсегда возненавидел своих обидчиков — Василия Сталина, Алексея Кузнецова и Виктора Абакумова. Он будет ждать возможности рассчитаться. Через два года, в 1948 году, такая возможность представится…

Сталин продолжал закручивать гайки. Он не допускал послаблений, напротив, то на одном, то на другом направлении требовал принятия крайних мер.

Очередной удар был нанесен по военным морякам.

В 1947 году Сталин подписал постановление Совмина СССР о предании «суду чести» четырех высших руководителей флота:

заместителя министра вооруженных сил и главнокомандующего военно-морскими силами Героя Советского Союза адмирала флота Николая Герасимовича Кузнецова,

заместителя главкома военно-морских сил по кораблестроению адмирала Льва Михайловича Галлера,

начальника Военно-морской академии имени К.Е. Ворошилова адмирала Владимира Антоновича Алафузова (в 1944–1945 годах исполнял обязанности начальника Главного морского штаба),

начальника управления военно-морских учебных заведений и старшего морского начальника в Ленинграде вице-адмирала Георгия Андреевича Степанова (в 1943–1944 годах исполнял обязанности начальника Главного морского штаба).

Моряков обвинили в мнимой передаче союзникам во время войны секретной документации.