Смерть Сталина

Свидетелей, которые могли бы рассказать подлинные обстоятельства смерти Жданова, нет. Первой через семь дней после смерти Жданова повесилась его экономка. Потом был уничтожен лечащий врач, который делал вскрытие вместе с профессором Виноградовым. В 1951 году застрелился комендант государственной дачи, на которой умер Жданов. В черепе у него обнаружили два пулевых отверстия…

Маленков и Берия в октябре 1949 года, когда шла подготовка «ленинградского дела», пытались задним числом пристегнуть к этому делу и покойного Жданова.

Они представили Сталину проект закрытого письма от имени политбюро членам и кандидатам в члены ЦК «Об антипартийной группе Кузнецова, Попкова, Родионова и др.». Это был смертельный приговор ленинградцам.

В письме говорилось и о Жданове:

«Политбюро ЦК считает необходимым отметить ту политическую ответственность, которая ложится на Жданова А.А., за враждебную деятельность ленинградской верхушки… Сейчас трудно объяснить, как мог Жданов А.А. не разглядеть вражеского лица Кузнецова, Попкова, Капустина, Соловьева и др., которых он настойчиво выдвигал…»

Но мертвый Жданов Сталина уже не интересовал. А младшего он оставил работать в аппарате ЦК.

Отдел науки в связи с общей реорганизацией аппарата преобразовали в сектор, и Юрий Жданов по-прежнему трудился под руководством Шепилова. Семья Жданова продолжала жить в кремлевской квартире. Весной следующего — 1949 года Светлана Сталина с благословения отца вышла замуж за Юрия Жданова. Оказавшись в этой семье, она была потрясена обилием сундуков, набитых «добром», и вообще сочетанием показной, ханжеской «партийности» с махровым мещанством.

В 1952 году Юрия Андреевича Жданова утвердили заведующим отделом естественных и технических наук и высших учебных заведений ЦК, осенью избрали членом Центрального комитета партии. Но его брак со Светланой быстро разрушился. Впрочем, многообещающую партийную карьеру младшего Жданова погубил не развод, а смерть тестя в марте 1953-го.

Снять белые перчатки!

После ареста Абакумова несколько недель обязанности министра госбезопасности исполнял его первый заместитель генерал-лейтенант Сергей Иванович Огольцов.

Огольцов и другой заместитель министра — Евгений Петрович Питовранов получили выговоры за то, что не сигнализировали ЦК о неблагополучии в работе министерства.

Сталин не сделал Огольцова министром, потому что ему был нужен не кадровый чекист, а человек со стороны, свежая кровь, умелый организатор, который заставит госбезопасность работать в нужном темпе.

А Питовранов вскоре был арестован. 29 октября 1951 года в четыре часа утра ему позвонил только что назначенный первым заместителем министра госбезопасности Сергей Гоглидзе, и по его тону Питовранов все понял. Его держали в «Лефортово», он был заключенным «номер три». Но ему повезло. Он успел понравиться Сталину.

После ареста Абакумова в МГБ позвонил сталинский помощник Поскребышев — у Сталина был срочный вопрос, и никого, кроме Питовранова, на месте не оказалось. Он поехал к Сталину, который уже собирался на отдых в Цхалтубо. Он стал подробно расспрашивать Питовранова о системе работы разведки и контрразведки.

Его особенно интересовала система вербовки агентуры. Спросил, сколько всего агентов. Услышав ответ, удивился — зачем так много? Сказал, что в свое время у большевиков был только один агент среди меньшевиков, но такой, что они знали все!

Питовранов провел у Сталина больше часа. Вернулся на Лубянку поздно ночью. Ему сказали, что пока он ехал, опять звонил Поскребышев: утром, без четверти двенадцать Питовранов должен быть на Курском вокзале, чтобы проводить товарища Сталина. Питовранов приехал. Платформа совершенно пустая. У поезда стоит министр путей сообщения Борис Павлович Бещев.

Потом появились две машины. В одной охрана во главе с Власиком, во второй — Сталин. Он подошел к вагону. Питовранов и Бещев пожелали ему счастливого пути, и поезд тронулся.

Помня об этой беседе, Питовранов написал Сталину письмо не с просьбой его помиловать, а с перечнем предложений о реорганизации разведки и контрразведки, понимая, что о таком письме вождю обязательно доложат. Так и получилось. Сталин сказал новому министру госбезопасности Семену Денисовичу Игнатьеву:

— Я думаю, что Питовранов человек толковый. Не зря ли он сидит? Давайте через какое-нибудь время его выпустим, сменим ему фамилию и вновь возьмем на работу в органы госбезопасности.

После этого, рассказывал Питовранов журналистам, отношение к нему в тюрьме изменилось. Ему стали давать книги и подселили сокамерника — Льва Романовича Шейнина, писателя и бывшего начальника следственного отдела союзной прокуратуры. Питовранов по профессиональной привычке преставился ему инженером, который работал в Германии и потерял важные документы…

2 ноября 1952 года прямо из тюрьмы Питовранова привезли к министру Игнатьеву, который поздравил его с освобождением и передал слова Сталина:

— Не будем менять Питовранову фамилию. Поправим свою ошибку. Нас поймут. Пусть пока немного отдохнет. Скоро он понадобится.