Сталин предпочитал или ответить устно, или писал резолюцию на отдельном листке бумаги, который подкалывали к документу. Он думал, что листок потом выбросят, а документ будет храниться всегда. И ошибся. При всей своей опытности, знании делопроизводства, всей этой аппаратной жизни он не сообразил, что никто, а тем более Маленков, не решится выбросить лист бумаги со словами Сталина. Вот поэтому некоторые его резолюции все-таки сохранились. Кроме того, решения о депортации целых народов с Северного Кавказа были оформлены уже после их высылки!
Профессор Наумов считает, что надо продолжать работу в архивах. Одно только решение президиума ЦК в январе 1953 года о строительстве новых лагерей на сто — двести тысяч человек о многом говорит. Для кого они предназначались?.. В решении президиума указывалось, что для «особо опасных иностранных преступников». Не было столько иностранцев в стране!
И Министерству путей сообщения было приказано подготовиться к переброске большого числа заключенных на восток. Кого собирались вывозить из европейской части страны?
Известно, что в качестве обоснования высылки евреев готовилось письмо, которое должны были подписать видные евреи. Окончательный текст так и не был подготовлен, но найдены несколько вариантов, различия между которыми носят стилистический характер. Под одним из них уже стали собирать подписи, и многие успели его подписать:
«Ко всем евреям Советского Союза.
Все вы хорошо знаете, что недавно органы государственной безопасности разоблачили группу врачей-вредителей, шпионов и изменников… Среди значительной части советского населения чудовищные злодеяния врачей-убийц закономерно вызвали враждебное отношение к евреям. Позор обрушился на голову еврейского населения Советского Союза.
Среди великого русского народа преступные действия банды убийц и шпионов вызвали особое негодование. Ведь именно русские люди спасли евреев от полного уничтожения немецко-фашистскими захватчиками…
Вот почему мы полностью одобряем справедливые меры партии и правительства, направленные на освоение евреями просторов Восточной Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера. Лишь честным, самоотверженным трудом евреи смогут доказать свою преданность Родине, великому и любимому товарищу Сталину и всему советскому народу».
Известно, что Каганович приложил руку к этому тексту и был готов покинуть Москву вместе с другими евреями, рассчитывая, правда, на некоторые привилегии…
Почему Каганович уцелел?
Вождь испытывал симпатии к некоторым людям. Он не позволил арестовать известного писателя Илью Григорьевича Оренбурга, ценил его мировую известность.
В начале 1949 года Абакумов представил Сталину список лиц, которых предполагалось арестовать по «делу Еврейского антифашистского комитета». Там значился и Оренбург.
«По агентурным данным, — говорилось в записке Министерства госбезопасности, — находясь в 1938 году в Испании, Оренбург в беседе с французским писателем, троцкистом Андре Мальро допускал вражеские выпады против товарища Сталина… В течение 1940–1947 гг. в результате проведенных чекистских мероприятий зафиксированы антисоветские высказывания Оренбурга против политики ВКП(б) и Советского государства».
Просматривая список, Сталин ставил рядом с фамилиями галочку и две буквы — «Ар», то есть «арестовать». Напротив фамилии Оренбурга Сталин поставил нечто вроде знака вопроса. Рядом Поскребышев написал: «Сообщено т. Абакумову». Ото означало, что трогать Оренбурга нельзя.
Вождь сохранил симпатию и к своему прежнему помощнику Льву Оахаровичу Мехлису, хотя часто бывал им недоволен.
«После войны Мехлис тяжело заболел, — вспоминал бывший главный редактор «Красной звезды» генерал-майор Давид Иосифович Ортенберг. — Ходить почти не мог, одна рука не действовала…»
В октябре 1950 года его перевели на пенсию, хотя он оставался еще членом оргбюро ЦК.
На XIX съезд партии в октябре 1952 года Мехлиса, пенсионера, уже не избрали. Понимая, что это последний в его жизни съезд, Мехлис написал Сталину письмо с просьбой разрешить ему присутствовать на съезде с правом совещательного голоса, как это записано в уставе партии. Через день Мехлису позвонили и сказали, что Сталин ответил отказом, заметил:
— Нечего устраивать на съезде лазарет.
«Через несколько дней я снова приехал к нему, — пишет Ортенберг. — В этот час принесли «Правду». В газете был опубликован новый состав ЦК партии. И вдруг мы увидели в списке челнов ЦК фамилию Мехлис! Это небывалый случай, вернее, единственный случай в жизни партии, когда неизлечимо больного, парализованного человека избрали в члены ЦК!»
Мехлис умер 13 февраля 1953 года. Сталин, которому оставалось жить три недели, распорядился похоронить его по высшему разряду — урну с его прахом замуровали в Кремлевской стене…
Такую же симпатию Сталин сохранил и к Кагановичу.