Смерть старого мира (СИ)

«Тупая девчонка! Я не буду подвергать твою жизнь опасности — я должен тебя защищать! Это строго оговорено в изначальном контракте, и менять условия или обходить я не намерен. Я не заставляю тебя прямо сейчас призывать сюда ублюдочного Уриила. Более того... — было слышно, как демон вздохнул и скрипнул зубами. — Я готов ждать разумное время, чтобы ты набралась сил и знаний. Так пойдёт?»

Девушка задумалась, прикусив ноготь. С одной стороны — вроде бы, всё выглядело прилично. С другой — контракт с демоном. С третьей — её душа и так принадлежит Мельхиору, просто по факту изначального договора. Ну поможет она ему разобраться с обидчиком... в конце концов, Мельхиора тоже можно понять! Кому понравится быть захваченным врасплох?

«Л... ладно. Я согласна. Что нужно сделать?»

«Просто подпиши...» — голос демона стал неожиданно вкрадчивым, а перед глазами Агнессы вспыхнули огненные строчки договора.

Она попыталась тщательно его прочитать, но никаких подводных камней — по своему разумению, конечно же, — не обнаружила. В самом низу оставалось место как раз для её подписи, и девушка, поколебавшись, заставила себя мысленно же оставить там свою фамилию. Было крайне непривычно и странно видеть, как буквы словно выжигаются прямо в воздухе.

Она заключила контракт с Амальгамой.

Лично Агнесса — не какая-то её древняя бабка! Эта мысль показалась ей одновременно пугающей и будоражащей — ведь это тоже проявление магии и силы воли! Конечно, этот договор был не с каким-то посторонним демоном, а знакомым с детства Мельхиором, но всё равно!

«Ну так что, великий демонолог, мы идём спасать твоих подружек, или ты передумала?» — ехидный голос «знакомого с детства» демона прервал её размышления и девушка, спохватившись, вскочила из-за стола:

— Боже, я опаздываю!

***

Однако, вопреки страхам — но, скорее, благодаря проворным ногам и удобным башмачкам, Агнесса оказалась у той самой двери, через которую вошла в холл не далее как три дня назад, даже несколько загодя. Здесь же обнаружились Саманта и тихоня-Нелия. Триш и Марии не наблюдалось.

Саманта стояла, вальяжно привалившись плечом к дверному косяку и посасывала мундштук погасшей трубки. Взгляд её, расфокусированный и устремлённый в бесконечность, видел нечто, недоступное простым смертным, и соответственно тревоги и переживания по поводу возможного увольнения маячили в недосягаемой дали.

Белокурая Нелия, облачённая в потрясающе нарядное и богато расшитое золотом платье с незнакомыми Агнессе узорами и гербами, также не выражала никакого беспокойства. Прибежавшей «подельнице» она мягко кивнула — без улыбки, очень сдержанно, но Агнесса почувствовала в этом движении такое достоинство, какое не снилось никому. Вот так выглядело настоящее благородство.

Ей стало неловко говорить о том, что, мол, Мельхиор им поможет — отплатит, так сказать, добром за добро. Во всяком случае, медиуму абсолютно точно в данную минуту было всё равно, что произойдёт дальше, а Нелия не казалась девицей в беде.

Озадаченная Агнесса скромно встала чуть в сторонке, чинно складывая руки на подоле в ожидании оставшихся «виновниц».

Ждать долго не пришлось — буквально через минуту, из дверей, ведущих во двор, вывалилась сначала Триша, за ней Мария, а потом показалась и Рейвен. Создавалось впечатление, что девчонок она притащила буквально за шкирки, чем те были страшно недовольны.

— Развелось уклонистов! — возмущённо фыркнула Джоанна, отряхивая руки и с раздражением наблюдая, как девушки обуваются. — Вперёд! Даже не думайте, что вам это сойдёт с рук!

Агнесса успела заметить короткую и не очень добрую ухмылку, скользнувшую по губам тихони-Нелии после слов Рейвен. Впрочем, судя по всему, лишь она сохраняла ледяное спокойствие в сложившейся ситуации.

— Так, ну хоть вы в сборе, — одарила их троицу разъярённым взглядом брюнетка, после чего, картинно распахнув двери, отошла в сторону:

— Внутрь, по одной.

Команды, отдаваемые ею, требовалось выполнять беспрекословно — что-то в голосе чернявой наводило на мысль, что непослушание будет караться строго. Во всяком случае, Агнессе проверять совершенно не хотелось. А, судя по тому, что Саманта отлипла от косяка и прошла внутрь первой — её подозрения были справедливы.

Кабинет значительно преобразился с того момента, как — кажется, вечность назад! — Агнесса впервые здесь оказалась. Место одинокого стола занимала трибуна, чуть позади располагалась на невидимом от входа возвышении кафедра и в стороне, амфитеатром, в три линии, оказались размещены обычные лекционные парты. За трибуной стоял, соответственно, ректор — единственный не изменившийся «атрибут» этого помещения, выглядящий как всё тот же клерк средней руки. Места за кафедрой были отданы, судя по всему, преподавательскому составу — и среди десяти людей взгляд Агнессы сразу «поймал» одного мужчину. Шатен средних лет, с убранными в тощую косицу волосами, усталым лицом и подчёркнуто-брезгливым выражением поджатых губ... но не внешность его привлекла внимание девушки.