Смерть старого мира

Прислушалась к ругательствам и странному хрусту, пока Гарри, видимо, извлекал из тела кинжал, а затем вышел из кабинки, волоком вытащив оттуда тело толстяка и размазав художественно по полу кровь. После этого, Агнесса, вооружившись парой вёдер воды и несколькими тряпками, приступила к замыванию следов преступления.

Совершенно точно, что мистер Оливер поступил неправильно.

Следовало вызвать полисменов, и, вероятно, они бы тогда начали расследование… ну и что, что главным подозреваемым был бы маг из Верхнего Лондона! Правосудие должно быть одинаковым для всех. Вот только если Агнесса сама пойдёт в полицию, то ей никто и ни за что не поверит. Вопреки мнению остальных, девушка была достаточно умной, чтобы не впадать в истерику и не совершать резких поступков — она просто делала выводы.

Смыть кровь с деревянного пола оказалось задачей, мягко говоря, непростой. Если с кожаной обивки дивана она сошла легко, то тёплое, отполированное касанием множества ног дерево её словно впитало, и Агнесса в какой-то момент едва не расплакалась, когда обнаружила, что сменила уже три воды, что трёт одно и то же пятно уже битых полчаса, а оно всё не бледнеет.

Тогда на помощь пришёл вернувшийся Гарри, раздобыв где-то жёсткую щётку и показав, как надо затирать. После чего, наказав не бояться царапин, куда-то удалился. С щёткой дело пошло значительно быстрее, и вскоре Агнесса смогла избавиться от значительной части крови на полу, что, в сравнении с предыдущими потугами, было настоящим прогрессом, а тут и Гарри подошёл, вооружённый мелкой наждачкой. Отогнав девушку, он с кряхтением втиснулся в кабинку и буквально несколькими движениями затёр образовавшиеся в ходе чистки царапки.

— Ну всё, пожалуй… — вздохнул вышибала и смачно зевнул.

Агнесса зеркально повторила это же действие, после чего слабо улыбнулась.

— Да, можно идти домой.

— Угу, самое время — почти четыре утра, — с недовольным ворчанием отозвался Гарри, и тут девушка не могла с ним не согласиться — так поздно ещё не приходилось задерживаться. Ещё и одежду придётся сразу застирать, как вернётся — по переднику и нижнему краю юбки там и сям расплывались кровавые пятна. Впрочем, как сводить кровь с ткани Агнесса знала лучше — этим заклинаниям в школе, конечно, не учили, но нужда порой заставляет проявлять изобретательность.

— Я провожу тебя, — не спросил — утвердил вышибала, и девушка несколько смущённо качнула головой.

— Ты тоже ведь устал за эту смену. Ты не переживай, я и сама дойду спокойно — со мной ничего не случится! — принялась было отнекиваться, но по выражению лица мужчины поняла, что это бесполезно и просто вздохнула. — Спасибо.

— Вот так-то лучше. Негоже приличной девушке в предрассветный час ходить одной.

Дорога по заводскому району в столь позднее — или раннее, это как посмотреть — время была действительно пустынна и тиха. Все, кто хотел развлекаться ночью, уже ушли отдыхать, а прочим — было ещё рано вставать. Прохладный и чрезвычайно туманный воздух заставлял девушку слегка ёжиться и кутаться в припасённый заранее тёплый платок — Гарри же, казалось, не испытывал неудобств от промозглой погоды. Тот же туман поглощал их шаги, так что Агнессе казалось, что они — пара тёмных призраков, пробирающихся через серую мглу Нижнего Лондона.

— Держи, — перед носом у неё внезапно оказалась ручища Гарри, на которой, словно игрушка, лежали очень красивые карманные часы. Девушка опешила, чуть не споткнувшись, и с удивлением воззрилась на вышибалу.

— Это… — часы показались ей смутно знакомыми, но она не могла вспомнить — где видела их раньше.

— Брось, Агни, ты одна с этого грязного дельца ничего не поимела, держи хоть это — как утешительный приз. Покойнику-то они явно не пригодятся больше, верно? — Гарри приподнял ладонь, но Агнесса замотала головой перепугано.

— Нет, пожалуйста! Прошу, только не обижайся, я правда… очень ценю, что ты подумал обо мне, но я не могу взять это.

Вышибала посмотрел на неё пристально, а затем, хмыкнув, сомкнул ладонь и убрал часы в обширный карман на брюках.

— Как хочешь.

Оставшуюся часть дороги они прошли молча, но теперь это молчание несколько тяготило Агнессу. Слишком много мыслей вращалось вокруг того преступления, соучастниками которому они все стали, ведь замалчивание — это тоже нарушение закона! Ей было очень трудно и грустно признать, но в какой-то мере она и сама себя считала преступницей… а ведь всегда старалась поступать как должно.

Неуловимо изменилось всё вокруг, сам туман стал легче и рассеянней, и оказался пронизан жемчужно-голубоватым светом, когда они вошли в пригород. Агнесса не заметила этого сразу, но когда обратила внимание — машинально подняла голову, чтобы в который раз убедиться, что не почудилось.